Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-11-02]
Атлантический дневникАвтор и ведущий Алексей Цветков ДиагнозПомимо объективной мировой географии, всех этих стран, континентов и океанов, у каждого народа есть своя собственная, которая определяется долей уделенного внимания. Такую субъективную географию можно построить, взяв за основу, скажем, частоту упоминания тех или иных стран в национальной прессе. Если судить по российским газетам и средствам электронного вещания, за рубежами России можно найти в первую очередь США, Европу, определенно Китай, Ближний Восток, где сегодня заметнее всего Ирак и Израиль. И это, пожалуй, все. Ни Индонезии, ни Бразилии, ни даже Индии на этой воображаемой карте практически не разглядеть - а ведь каждая из этих стран крупнее России демографически и экономически. И уж чего нет в помине, так это Африки. Эту перспективу легко понять, если учесть сферу активной внешней политики страны и сравнительную экономическую и политическую активность того или иного зарубежного государства. В сущности, российские средства массовой информации в этом смысле мало отличаются от любых других, в том числе западных. Отличие заключается в том, что на Западе существует еще целый пласт периодических изданий, расчитанных на более узкий и образованный круг, да и в газетах все то, что не попало на первые страницы, можно прочитать на пятнадцатой. В России таких изданий попросту нет - не обязательно потому, что кругозор населения уже, а в силу их маргинальной рентабельности: в российской экономике просто отсутствует вид капитала, который вкладывается в подобные элитарные и малодоходные предприятия. Такое избирательное освещение, однако, не может не отразиться на состоянии социального диалога в стране. Спору нет, Африка, в особенности ее часть, расположенная к югу от Сахары, несмотря на ее территорию и население, слабо привлекает к себе внимание - хотя бы потому, что ее совместная экономика по многим меркам уступает экономике Швейцарии. Тем не менее, там проигрываются многие политические и социальные сценарии, несущие в себе важные уроки для России. Когда речь заходит о СПИДе, Африка, конечно же, приходит на ум в первую очередь. Из 40 миллионов живых носителей ВИЧ, зарегистрированных Объединенной программой ООН по СПИДу к концу 2001 года, более 28 миллионов обитали в этом регионе. Около 9 процентов всех африканцев к югу от Сахары в возрасте от 15 до 49 девяти лет являются носителями вируса иммунодефицита. Масштабы демографической катастрофы, постигшей Африку, почти не поддаются оценкам. Не будет преувеличением сказать, что она практически сводит на нет все ближайшее будущее затронутых стран. В действительности прогнозы строить крайне трудно, поскольку механизм распространения болезни среди малоимущего населения изучен плохо. То же самое в значительной степени относится и к сегодняшней России. Проблема эпидемии СПИДа до сих пор не вызывает здесь подобающей тревоги, большинство россиян считают ее чужой, а ее решение - делом третьих лиц. Но проблема эта такого свойства, что может потребовать внимания силой, и от каждого. Статья "Будущее СПИДа", опубликованная в американском журнале Foreign Affairs, принадлежит перу научного сотрудника Американского института предпринимательства Николаса Эберстадта и посвящена нарастающей эпидемии смертоносной болезни в Евразии. Под собирательным термином Евразия Эберстадт понимает прежде всего Россию, Индию и Китай - страны, где эпидемия ширится, где исследования и профилактика ее распространения в силу ряда причин почти отсутствуют, а возможные последствия этого пренебрежения могут оказаться катастрофическими, хотя, скорее всего, не в таких космических масштабах, как в Африке. Говоря о причинах распространения СПИДа в этих трех странах, можно указать как на сходные черты, так и на существенные различия. Если говорить о России, то на ум приходит прежде всего относительная свобода, а вернее даже анархия постперестроечных лет - повсеместное распространение проституции и наркомании. СПИД при этом передается как половым путем, так и в результате повторного использования шприца. Но главным фактором распространения вируса в России Эберстадт и источники, на которые он ссылаются, считают пенитенциарную систему. В каждый отдельный год население российских лагерей и тюрем составляет до миллиона человек. Медицинское обсуживание в местах заключения практически отсутствует, тогда как амнистии регулярно пополняют растущую армию больных и носителей вируса среди населения. В Индии проституция, судя по всему, является определяющим фактором. По некоторым подсчетам, общее число работниц коммерческого секса составляет в стране около двух миллионах - они обслуживают в основном шоферов грузовиков дальнего следования на главных магистралях страны. У Китая тоже есть своя специфика. Помимо довольно развитой секс-индустрии и растущей наркомании здесь играет роль добровольная и одно время поощрявшаяся правительством сдача крови малоимущим населением, часто в примитивных условиях сельских медпунктов и в отсутствие одноразовых игл. Сегодня эта практика запрещена, но ее результата уже не отменить: значительная прослойка населения заразилась именно при переливании крови, а дальше инфекция распространялась обычными путями. Ни в одной из названных стран масштабы грозящей опасности не очевидны для общественного сознания, а меры, которые против нее принимаются, совершенно неадекватны. Вот, например, ситуация в России. "Краткосрочный прогноз для российской эпидемии ВИЧ и СПИДа зависит в основном от профилактической политики правительства. К несчастью, можно почти без преувеличения сказать, что Москва заняла в отношении этой нарастающей проблемы позицию недоброжелательного пренебрежения. Российское правительство тратит из собственных средств на программы, посвященные ВИЧ и СПИДу, лишь 6 миллионов долларов в год. Эта сумма - ничто в сравнении с 6 миллиардами, которые Соединенные Штаты расходуют на решение своей проблемы со СПИДом, и, как ни абсурдно это звучит, составляет меньше трети от 20 миллионов, обещанных Россией прошлым летом на нужды всемирной кампании ООН против СПИДа. Значительная часть работ в области СПИДа в России сегодня финансируется не русскими, а зарубежными неправительственными организациями, такими как "Врачи без границ" и институт "Открытое общество" Джорджа Сороса". Тот красноречивый факт, что российское правительство обязалось внести в международную программу борьбы со СПИДом втрое больше, чем в свою собственную, хорошо характеризует приоритеты этого правительства, для которого престиж государства по крайней мере втрое важнее, чем благосостояние собственного населения. Но это - тема для другого разговора. Первые случаи инфицирования ВИЧ были зарегистрированы в России в 80-х годах и одно время производили сенсацию - вспомним детей, зараженных многоразовыми шприцами в Элисте, - но с тех пор контроль за распространением болезни утрачен - похоже, что бесповоротно. Пока число носителей болезни было сравнительно небольшим, на них просто не обращали публичного внимания, а сегодня уже никто не в состоянии оценить масштабы эпидемии. По данным федерального центра по борьбе со СПИДом, число официально зарегистрированных ВИЧ-инфицированных превышает 180 тысяч человек, но, принимая во внимание несовершенство методов обследования и статистики, это, скорее всего, лишь верхушка айсберга. По оценкам уже упомянутого ведомства ООН, реальное число - ближе к 700 тысячам, российская академия медицины считает, что в середине нынешнего года инфицированных было около миллиона, а согласно источникам разведки США - от одного до двух миллионов. В этом последнем случае приходится заключить, что темпы заражения в два или три раза превышают типичные для США Почему же реальное число инфицированных с таким трудом поддается оценке? Прежде всего, группы повышенного риска, в том числе наркоманы, проститутки, заключенные и гомосексуалисты, являются маргинальными и не попадают в фокус внимания так называемого "пристойного" общества. Даже те обследования, которые финансируются уже упомянутой карманной мелочью, являются контрпродуктивными: в отличие от ряда западных стран, где каждый может заказать себе анонимный анализ на ВИЧ, в России органы здравоохранения обязаны сообщать все случаи положительной реакции в местные органы власти. Как правило, за этим следует известное поражение в правах, а то и прямое наказание, если речь идет о наркоманах, и представители групп риска избегают такого контакта с властями. В Индии и Китае ситуация во многом сходна, хотя причины могут быть разные. В Индии, к примеру, не поощряется обсуждение проблемы проституции, а бесправное положение женщины в семье служит дополнительным фактором в искажении реальной статистики. В Китае, где правительство сыграло большую роль в кампании по всенародной сдаче крови, оно сегодня наложило вето на ее открытое обсуждение. Таким образом, все три страны столкнулись сегодня с одной из тяжелейших проблем в своей современной истории, и все три исключительно плохо к этому подготовлены. Статья Николаса Эберстадта в журнале Foreign Affairs представляет собой попытку прогноза последствий нынешнего распространения СПИДа на экономические и социальные перспективы затронутых стран в некоторой точке будущего. В качестве такой точки автор выбрал 2025 год. Трудность прогноза состоит в том, что темпы и пути распространения болезни в обществах с малоимущим населением и со специфическими предрасудками крайне плохо изучены. Все разработанные методики основаны на опыте западных стран, где структура общества существенно иная. Николас Эберстадт, использовавший для своих статистических выкладок специальный программный пакет, произвел три гипотетических комплекта вычислений - на случай "мягкой" эпидемии, средней и тяжелой. В каждом из трех вариантов результаты утешительными не назовешь. Из-за недостатка места я уделю основное внимание тем, которые непосредственно относятся к России. Согласно стандартным прогнозам, число людей рабочего возраста, вносящих вклад в экономическое развитие, в России к 2025 году должно возрасти наполовину. С учетом эпидемии СПИДа, даже в мягком ее варианте, этот рост сократится наполовину, а уже средний вариант обещает сокращение производства по сравнению с нынешним. В самом неблагоприятном случае российский общий внутренний продукт может сократиться за эти годы на 40 процентов. Такой результат будет вызван двумя факторами: сокращением производительности труда каждого работника и сокращением численности населения трудоспособного возраста, от 15 до 64 лет. Тут, видимо, автор допустил просчет, потому что в России пенсионный возраст для мужчин до сих пор определен в 60 лет, а поскольку средняя продолжительность жизни мужского населения пока ниже этого порога, поднимать его не имеет смысла. Впрочем, продолжительность жизни - тоже подвижная статистика. В конце статьи автор приводит ряд таблиц для каждого из трех вариантов. Согласно одной из них, продолжительность жизни в России в 2025 году, в случае наиболее неблагоприятного развития событий, составит 56 лет - то есть, будет ниже, чем сегодня. Для сравнения, согласно тому же наихудшему сценарию в Индии она упадет до 58 лет, а в Китае - до 69. Экономические последствия катастрофической эпидемии СПИДа оценить труднее всего, поскольку они связаны с такими понятиями, как климат для иностранных инвестиций. Но вряд ли подлежит сомнению, что этот климат, не слишком гостеприимный в сегодняшней России, завтра никак не улучшится. "... Многие важные экономические последствия эпидемии ВИЧ и СПИДа в условиях низких доходов населения до сих пор не удостоились достаточного внимания. Два из них заслуживают здесь особого упоминания. Во-первых, сокращая продолжительность жизни взрослого населения, массовая эпидемия ВИЧ заметно меняет арифметику инвестиций в высшее и техническое образование, тем самым подрывая местный процесс инвестиций в человеческий капитал. Во-вторых, широкое распространение СПИДа может повлиять на международные решения относительно прямых инвестиций, передачи технологий и размещения персонала в областях с предполагаемым высоким риском. Эти факторы заставляют предполагать, что вспышка ВИЧ может иметь долгосрочные экономические последствия - фактически отрезать пораженные страны от глобализации. Долгосрочный экономический результат такого развития событий может быть еще значительнее, чем ограничения, налагаемые эпидемией на местные ресурсы рабочей силы и сбережений". Дополнительное бремя, которое эпидемия СПИДа налагает на экономику пораженной страны, приходится на область здравоохранения. Судя по данным сегодняшней медицины, ни эффективного лекарства, ни вакцины от ВИЧ в ближайшем будущем не предвидится. Существует, однако, комплекс лекарств, регулярный прием которых позволяет инфицированным нормально жить и функционировать на протяжении многих лет. Но такая терапия по средствам лишь немногим состоятельным странам - курс лечения обходится в 15 тысяч долларов в год на одного больного. Даже в случае применения лекарств с истекшим или уступленным патентом, права на которое сейчас добились некоторые страны, стоимость составит не менее 600 долларов в год - сравним это с 3-6 долларами, которые российское правительство дополнительно выделяет сегодня на каждого больного. Не приходится ожидать, чтобы в будущем этих средств прибавилось. Если судить по таблицам, наиболее существенный урон эпидемия во всех трех вариантах нанесет Индии. В Китае с его огромным населением абсолютные цифры жертв пока составляют сравнительно небольшой процент от общего числа. Россия в принципе оказывается где-то посередине. Но Россию эпидемия застигла в один из самых неудачных моментов ее истории. В том время, как экономика Индии и в особенности Китая сегодня развивается вполне энергично, в России она резко пошла на спад после краха коммунизма и развала Советского Союза. Кроме того, все это происходит на фоне резкого падения численности населения, даже без учета эффекта СПИДа. "С чисто экологической точки зрения... Индии сегодня угрожает больший риск взрыва инфекции ВИЧ и СПИДа, чем России или Китаю. Но, по результатам проведенной симуляции, страной, чьим экономическим перспективам болезнь угрожает больше всего, оказывается Россия. Такой результат обусловлен по преимуществу двумя факторами: плохим здравоохранением в стране, совершенно независимо от ВИЧ, и... тенденцией к сокращению населения в долгосрочной перспективе. ...Экономика России через двадцать пять лет может оказаться не мощнее, чем сегодня. В мире, где экономика повсеместно растет, такой результат может лишь усугубить маргинализацию России, как в мировой экономике, так и на международной арене". На людей, не имеющих обыкновения читать статистику, она как правило не производит большого впечатления, особенно если звучит по радио, где нельзя вернуться на страницу назад и сверить цифры. Поэтому лучше всего подытожить выкладки и таблицы Николаса Эберстадта простым сравнением: последствия нынешней эпидемии СПИДа для России могут оказаться сравнимыми с эффектом участия в большой войне - не масштаба афганской или чеченской, сколь бы прискорбны они ни были, а скорее Второй Мировой. Общая смертность только от СПИДа может составить за прогнозируемые годы до 12 миллионов - цифра того же порядка, что и потери на войне или, если угодно, в эпоху сталинской бойни. Из сказанного понятно, почему эту эпидемию нельзя свести к несчастью, постигшему исключительно представителей так называемых групп риска - даже отвлекаясь от того факта, что в России эти группы как мало где обширны. Экономические и социальные последствия катастрофы неизбежно затронут всех и каждого непосредственно, в том числе самых зажиточных граждан страны - не говоря уже о том, что этих последних наверняка будет немного. Николас Эберстадт пытается нарисовать картину бедствия, но не формулирует мер, которые могли бы ему противостать. Действительно, можно ли что-то реально предпринять еще на нынешнем этапе, чтобы если не предотвратить катастрофу, то хотя бы свести ее к "мягкому" сценарию? Прецеденты подобных мер известны, хотя и не обязательно в России, ввиду уже упомянутой избирательной географии прессы. Можно привести в пример хотя бы Уганду или Ботсвану, хотя случай последней, где до сорока процентов всего населения поражено вирусом ВИЧ, зашкаливает по любым меркам. Наверное, самая успешная из всех кампаний против СПИДа за пределами западных стран ведется в Таиланде. Она началась около десяти лет назад, когда уровень заражения в этой стране был ниже, чем сегодня в России, и некоторое время он продолжал расти. Тем не менее, в результате организованной государственной и общественной кампании темпы роста инфицирования удалось снизить и даже сделать отрицательными. Но здесь необходимо сделать одно, на мой взгляд, очень важное замечание. Одержать победу над коллективной бедой таких масштабов можно лишь в том случае, если большинство граждан воспринимают ее как свою личную, независимо от того, в какой степени они ею затронуты. Такая реакция присуща определенному типу социальной организации, которую принято именовать "гражданским обществом". Координация и финансирование такой массовой операции, как борьба с эпидемией СПИДа, по плечу только государству. Но государство по своей бюрократической природе примет решительные и эффективные меры только под настойчивым и неослабевающим давлением со стороны гражданского общества. В отсутствие такого давления государство - бездушный и тупой инструмент, как ярко продемонстрировала недавняя акция по так называемому "спасению заложников" в Москве. Именно эта акция, сама чудовищная ее возможность, наводит на горькую мысль об отсутствии гражданского общества в России, даже в самой рудиментарной форме. Вот короткая иллюстрация. После пресловутого "штурма" Театрального центра на Дубровке корреспондент спросил женщину у ворот одной из московских больниц, считает ли она операцию спасения успешной. У этой женщины среди заложников был сын, которого ей выдали на руки целым и невредимым, и она, зная о том, что число погибших перевалило за сотню, тем не менее заявила, что операция была успешной - именно потому, что спасли ее сына, и несмотря на гибель десятков других, о чем она, правда, вслух не упомянула. Ей ни на секунду не пришло в голову, что ее слова просто непристойны. Она ни на секунду не усомнилась в том, что ее собственное счастье затмевает горе десятков других. Напомню, что речь в данном случае шла о горе десятков или сотен приличных и скорее всего благополучных граждан, столпов общества. Найдут ли в сердце этой опьяненной своим минутным счастьем женщины сочувствие такие социальные маргиналы, как проститутки, наркоманы или заключенные, составляющие сегодня подавляющее число жертв СПИДа? Думаю, что на социальную мобилизацию сегодня в России рассчитывать не приходится. А коли так, нет иного выхода, кроме как следить за неумолимой статистикой. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
