Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[01-12-00]
Ведущий Сергей Сенинский - Российские акции - минус 11% за день
Сергей Сенинский: В четверг на минувшей неделе российский фондовый рынок установил рекорд падения за весь нынешний год - почти 11% за один день. Торги в Российской торговой системе, через которую совершается большинство сделок с акциями российских компаний, были приостановлены на один час. Эксперты тут же вспомнили: в последний раз такое было 9 августа прошлого года, когда в России было отправлено в отставку правительство Сергея Степашина. Что же произошло теперь? Наши собеседники в Москве - вице-президент аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс - Капитал" Екатерина Малофеева и менеджер управляющей компании "Тройка-Диалог" Олег Ларичев: Олег Ларичев: В четверг на рынке была очень нервная ситуация. Многие в панике продавали. И, как обычно бывает в такие дни, - на рынке очень тяжело было найти покупателя. В результате по итогам дня, индекс РТС, который охватывает все основные российские акции, упал более чем на 10%. Екатерина Малофеева: В последние дни падение российского рынка значительно ускорилось, если не сказать, что обострилось. В принципе нисходящий тренд на российском фондовом рынке существует уже довольно длительное время. В октябре, особенно в конце, уже было значительное падение. Но в принципе рынок достиг своей максимальной точки в самом конце августа, а после этого уже не поднимался к достигнутым уровням. Олег Ларичев: За последние несколько недель рынок упал с уровня индекса РТС в 180 пунктов, что было две недели назад, до уровня 143 на сегодня. То есть это более 20%. Последний день осени ознаменовался очень сильным падением, равного которому в 2000 году не было - говоря именно о дневных колебаниях. Но в этом году уже были сравнимые колебания - если говорить о периодах в две недели. В сентябре и в мае. Тогда рынок за две недели падал на величину, сравнимую с сегодняшней. Сергей Сенинский: О каких факторах падения рынка акций российских предприятий можно говорить прежде всего: внешних или неких внутренних? Екатерина Малофеева, компания "Ренессанс-Капитал": Екатерина Малофеева: Нужно отметить, что в последние дни несколько факторов ускорили падение российского фондового рынка и ухудшения настроения на нем. Например, фактор ситуации в США. Никто не ожидал, что проблемы придут с этой стороны. До сих пор в США неясен исход президентских выборов. И когда именно разрешиться эта ситуация - до сих пор не очень понятно. А ситуация неопределенности - пожалуй, самое ужасное, что может быть на финансовых ранках. На развивающихся рынках ситуация также не идеальная. Существуют определенные проблемы с фискальными реформами и с выплатой внешнего долга в Аргентине и Перу. А самые "яркие" в этом смысле события последних дней - в Турции, где фондовый рынок падает уже на протяжении нескольких дней и очень значительно. В некоторые дни падение достигает 8-9%. На этом фоне российскому рынку очень трудно удерживать достигнутые ранее более высокие уровни... Олег Ларичев, компания "Тройка-Диалог": На мой взгляд, внешние факторы явно превалируют в объяснении причин падения рынка в последние дни осени. Если начинать с глобальных рынков и отталкиваться от самого большого рынка в мире - США, то весь этот год прошел под знаком повышаемых или повышенных процентных ставок в Америке, что создало менее благоприятные условия в плане наличия денег на всех других рынках. И определило более настороженное отношение инвесторов ко всем классам рискованных активов. В Америке таким классом рискованных активов является рынок Nasdaq. Для инвесторов на развивающихся рынках - все развивающиеся рынки также являются рисковыми. Если посмотреть с начала года, то практически все индексы и акции на развивающихся рынках "смотрят" вниз, причем очень сильно "вниз". Но последнее падение Россия очень сильно коррелирует с тем, что произошло в Турции. С тем драматичным падением фондового рынка в Турции за последние несколько недель. Екатерина Малофеева: К мировой нестабильности на финансовых рынках добавились и какие-то внутренние события, которые не позволяют российскому рынку акций расти, несмотря на относительно благополучную экономическую ситуацию. Два, пожалуй, основных фактора, связанные с двумя крупнейшими компаниями, которые в значительной степени определяют "погоду" на российском фондовом рынке. Это - РАО "ЕЭС России", где вновь возникли неопределенность и сложности с программой реструктуризации, и, главное, возникли проблемы с уважением прав мелких акционеров. И, во-вторых, компания "Лукойл" в очередной раз перенесла срок опубликования финансовой отчетности, подготовленной по международным стандартам учета. "Лукойл" давно обещает это сделать. Это - крупнейшая российская нефтяная компания, которая до сих пор остается относительно непрозрачной. И проблемы корпоративного управления и прозрачности компании в последнее время сильно обострились. Можно сказать, что РАО "ЕЭС", "Лукойл", другие нефтяные компании и компании электроэнергетики стали "локомотивами" падения российского рынка акций в последние дни - на весьма неблагоприятном внешнем фоне. Олег Ларичев: В целом российские факторы мало менялись. Информация по компаниям, которую можно трактовать как отрицательную, например задержка "Лукойлом" публикации своей отчетности, не является, на мой взгляд, какой-то неожиданностью или чем-то непредсказуемо плохим. Для России - я бы это назвал "нормальным течением жизни". Поэтому, на мой взгляд, это падение, в основном, объясняется внешними факторами. Сергей Сенинский: Падение рынка акций российских предприятий в какой мере затронуло другие сегменты финансового рынка, прежде всего, валютный? Екатерина Малофеева: Когда мы говорим о российском валютном рынке, нельзя забывать, что этот рынок находится под довольно жестким контролем Центрального банка России, который предотвращает сильные колебания валютного курса. Основная характеристика нынешней ситуации - сохраняющееся очень высокое положительно сальдо внешнеторгового баланса России, которое обеспечивает большой приток иностранной валюты в страну. Это превышает спрос на доллары или другую иностранную валюту со стороны импортеров, что создает предпосылки для укрепления курса рубля. Правительство и Центральный банк пытаются избежать чрезмерного укрепления курса рубля, потому что это бы негативно отразилось на российских производителях. Но, тем не менее, фактор положительного и очень высокого сальдо внешнеторгового баланса России остается в силе, поэтому рынок по-прежнему сильно контролируется Центральным банком, и каких-то заметных колебаний курса на этом рынке сейчас нет. Сергей Сенинский: Другой сегмент рынка - рублевые и валютные облигации России и отдельных российских эмитентов? Олег Ларичев: Наиболее стабильным из рынков российских ценных бумаг является российский рынок рублевых ценных бумаг, на котором события последних дней практически не отразились. Во-первых, на рынке облигаций всегда более значимы макроэкономические факторы. И, во-вторых, рынок рублевых облигаций обособлен от мировых потоков капитала так как здесь нет свободного входа-выхода для крупных инвесторов. Рынок российских облигаций, деноминированных в валюте, то есть еврооблигаций, пострадал в большей степени, чем рынок рублевых облигаций, но все же падение было меньше, чем на рынке акций. Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на наши вопросы отвечали в Москве вице-президент аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" Екатерина Малофеева и менеджер управляющей компании "Тройка-Диалог" Олег Ларичев. В минувшую среду в Нижнем Новгороде состоялось совещание совета директоров Горьковского автомобильного завода, на котором были утверждены изменения в правлении. В его состав теперь введены представители нового крупного акционера этого общества - компании "Сибирский алюминий", контролирующей уже более четверти акций завода. В том числе, 44-летний Виктор Беляев, бывший исполнительный директор компании "Русский алюминий", назначен первым вице-президентом и генеральным директором акционерного общества "Горьковский автозавод". Говорит аналитик по машиностроению инвестиционной компании "Тройка-Диалог" Андрей Иванов: Андрей Иванов: Насколько известно, кроме изменений в руководстве ГАЗа, никаких серьезных заявлений сделано не было. Видимо, до 20 января, когда состоится внеочередное собрание акционеров, никаких серьезных заявлений об изменении стратегии сделано не будет. На этом собрании рассмотрят несколько вопросов. Первый - изменение в уставе. К сожалению пока не очень понятно, какие именно это будут изменения. Второй вопрос - изменение состава совета директоров - в связи с появлением нового крупного собственника, "Сибирского алюминия" - и перераспределение акций других собственников. Третий вопрос - либо изменение в структуре менеджмента, либо будет поставлен вопрос о президенте компании. На мой взгляд, изменение в руководстве было наиболее важным решением прошедшего совета директоров. Оно показало, что "Сибирский алюминий", по сути, получил полный контроль над компанией. Ведь люди, которые попали в совет директоров, пять человек, будут курировать все ключевые моменты деятельности компании - финансовые, маркетинг и прочее. Сергей Сенинский: В Нижнем Новгороде, насколько известно, шел разговор о том, что, помимо уже имеющегося в ее распоряжении 25-процентного пакета акций "ГАЗа", группа "Сибирский алюминий" может получить еще примерно столько же через управление по доверенности пакетами акций других акционеров автозавода. Что имелось в виду? Андрей Иванов: Дело в том, что у ГАЗа достаточно раздробленная структура акционеров. И я думаю, что даже после скупки "Сибирским алюминием" акций, на рынке осталось достаточно большое количество портфельных инвесторов. В том числе и иностранных инвесторов. Я думаю, что "Сибирский алюминий" рассчитывает на то, что часть из этих инвесторов просто поддержит его на собрании акционеров. И одним из юридически возможных методов такой поддержки может быть просто выпуск доверенностей, дающих право голосовать от лица этих акционеров. Это первый момент. Второй момент. Существует еще один крупный акционер - "Автобанк". Акции ГАЗа в портфеле этого банка заложены у Центрального банка, потому что "Автобанк" в свое время получил "стабилизационный" кредит под залог этих акций. Я не исключаю, что "Сибирский алюминий" и "Автобанк" пришли к некоему соглашению, по которому "Автобанк" поддержит решения, выдвигаемые "Сибирским алюминием". Сергей Сенинский: Не обсуждался ли на прошедшем совещании совета директоров Горьковского автомобильного завода проект создания в Нижнем Новгороде совместного предприятия с итальянской компанией FIAT? Сколь известно, по предварительным планам, первые итальянские автомобили нижегородского производства должны были бы сойти с конвейера этого совместного предприятия уже в следующем году... Андрей Иванов: Насколько я знаю, они не касались этого момента, но, на мой взгляд, проект с FIAT, видимо, будет приостановлен на какое-то время. Во-первых, компании FIAT придется иметь дело с новым менеджментом завода и многие договоренности придется пересмотреть. Думаю, что FIAT будет очень осторожен, пока не поймет, кто настоящий собственник и какова стратегия этого собственника на заводе. С другой стороны, "Сибирский алюминий" заявляла несколько раз, что, возможно, они будут пересматривать стратегию завода. Пока они не говорили ничего конкретного, но назывались какие-то возможные совместные предприятия с японскими производителями... Я думаю, что пока, на год- полтора, "Сибирский алюминий" должен, в первую очередь, сосредоточиться на построении очень жесткой и хорошо работающей системы по оперативному управлению завода, консолидировать финансовые потоки, значительно улучшить качество. И наладить маркетинговую стратегию и маркетинговую структуру завода. Только потом, я думаю, они будут принимать какие-то серьезные решения по поводу создания новых предприятий совместно с иностранцами. Сергей Сенинский: Напомню, на наши вопросы отвечал аналитик по машиностроению инвестиционной компании "Тройка-Диалог" Андрей Иванов. Обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 1 декабря. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: Главным вопросом открывающегося на будущей неделе встрече руководителей стран Европейского Союза станет готовность к приему новых членов Союза - прежде всего, стран Центральной Европы, пишет "Экономист". Однако на саммите в Ницце, по сути, речь пойдет о двух разных моделях будущего существования Союза. Первая модель - союз двух, вероятно, расходящихся систем или групп стран. Вторая модель - союз, основанный на одной системе, довольно свободная ассоциация стран - без каких-либо "ядра" и "периферии", но и далекая от такого понятия как Соединенные Штаты Европы. Со многих сторон, вторая модель стала бы лучшим решением для расширяющегося Европейского Союза. Она означала бы и более привлекательный режим приема в него новых членов и меньше опасений, что они обречены стать некой "периферией" Союза, его как бы "второсортными" участниками. Наконец, такая модель в принципе предполагает и меньшие трения вообще между участниками Союза, которые могли бы поставить под сомнение уже саму идея сохранения ЕС. Однако такой сценарий не учитывает весьма очевидных обстоятельств: правительства таких стран как Германия, Франция, Италия и стран Бенилюкс полагают, что главная цель Европейского Союза - максимально возможная интеграция. А такие планы и намерения других стран просто расширять сотрудничество, скажем, в области права, налогов или регулирования рынка труда - совсем не одно и то же! И если продолжить эту логику, Европейский Союз может разделиться на страны, стремящиеся к теснейшей интеграции практически во всех сферах, и те страны, у которых - иные представления о союзе. И тогда вновь вспоминается модель, предполагающая две системы в рамках одного Союза. Страны, которые стремятся, в том числе, и к политической интеграции, при такой системе будут свободны в своих действиях. Но другим странам не следует ни останавливать первых, ни пытаться менять темпы собственных преобразований - по сравнению с теми, которые они сами для себя избрали. В столь деликатных сферах, тем более когда нет полного согласия, лучше приспосабливаться, чем отрицать, заключает "Экономист" Глава корпорации DaimlerChrysler Юрген Шремпп имел неосторожность высказаться в недавнем интервью в том смысле, что он никогда и не рассматривал слияние двух компаний как "союз равных", но - не признавал это открыто. В ответ появился судебный иск на 9 миллиардов долларов от третьего из крупнейших акционеров компании - американского миллиардера Кёрка Керкориана. Пять лет назад, чтобы нейтрализовать попытку того же Керкориана скупить акции этой компании, Chrysler потратила уйму денег - вместо того, чтобы вложить их в собственное развитие. Этот конфликт ослабил компанию, результатом чего и стало слияние с Daimler - три года спустя. Конечно, Керкориан, обвиняя теперь Шремппа в "обмане" акционеров тогда, в 1998-ом, думает больше о деньгах, чем о некой мести. Его примеру последовал и еще один крупный американский акционер компании - Стэнли Копс: он также обратился на минувшей неделе в суд. Дело, конечно, будет выиграть нелегко. Но последние события в компании явно не в пользу Юргена Шремппа. Chrysler терпит большие убытки, а контракт с профсоюзом предусматривает, что любой из 76 тысяч рабочих на заводах компании, если его уволят, в течение года будет получать 95% былой зарплаты. Наконец, масла в огонь критики добавило недавнее увольнение группы американских менеджеров и замены их немецкими. Так что, если иметь в виду, как идут сегодня дела в пятой по величине автомобильной компании мира, а также нарастающую волну критики и в самой Германии, Юргену Шремпу, не исключено, придется задуматься о сохранении собственного места, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 1 декабря. Российская электроэнергетика: тарифы и реформы. Мы подготовили этот специальный выпуск не только из-за кризисной ситуации - с наступлением зимы - в некоторых российских регионах. Пока структура отрасли остается такой как есть, подобные кризисы - неизбежны. Но - еще один аспект. Российской энергетике - как воздух - нужны деньги, огромные инвестиции. Но пока отрасль не будет реформирована, в том числе - не повышены тарифы, не будет и этих денег. Одним из индикаторов отношения потенциальных инвесторов стала в последние дни динамика котировок акций "Единой энергосистемы России" на российском фондовом рынке - падение составляло несколько процентов в день. Начнем именно с тарифов на электроэнергию в России. Тему открывает аналитик по электроэнергетике инвестиционного банка United Financial Group Михаил Селезнев: Михаил Селезнев: Тарифы действительно должны повышаться, но самое главное в том, что они не должны просто повышаться сами по себе, они в принципе повышаются и сейчас, но они должны повышаться быстрее, чем растет себестоимость производства электрической и тепловой энергии. Очевидно, что на данном этапе тарифы не покрывают себестоимость. Отчетность РАО "ЕЭС", составленная по международным стандартам, показывает, что у компании - негативная рентабельность. То есть себестоимость больше, чем тарифы, которые они получают. Тарифы должны расти и быстрее, чем себестоимость. Сергей Сенинский: Но, помимо проблем рентабельности самой отрасли, следует иметь в виду и уровень платежеспособного спроса?.. Михаил Селезнев: Примерно полгода назад тариф на электроэнергию в среднем по России составлял около 1-го цента за киловатт-час. Сейчас - это уже 1,5 цента за киловатт-час. А в некоторых энергосистемах и для некоторых групп потребителей - например, "Кубаньэнерго", где тарифы для промышленных потребителей сейчас составляют 75 копеек за киловатт-час, то есть 2,7 цента. И мы не наблюдаем здесь каких-то, скажем, массовых волнений или протестов по поводу именно тарифов. Протесты были только по поводу отключения электроэнергии. Хотя, конечно же, вы правы. Возможны серьезные проблемы при тарифах для населения на уровне уже 2,5 - 3 цента за один киловатт-час. Сергей Сенинский: Насколько реально - уже в ближайшее время - структурное разделение российской электроэнергетики? Как минимум, отделение производства от передачи электроэнергии? Хартмут Джейкоб, вице-президент аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал": Хартмут Джейкоб:
На мой взгляд, такое разделение реально и необходимо. Но нужна очень сильная политическая поддержка. Поскольку на данный момент против такого рода реструктуризации энергетики особенно сопротивляются региональные власти, которые боятся, что потеряют контроль над денежными потоками. Если мы сейчас посмотрим на планы РАО "ЕЭС", как они хотят провести реструктуризацию, и получается такая схема: сетевая компания принадлежит государству. Государство, таким образом, будет обеспечивать контроль по всему сектору. И будут, кроме того, частные генерирующие компании, которые уже на конкурентной основе будут продавать свою энергию. Такая схема уже работает в некоторых других странах Западной Европы. В качестве примера, где эта схема очень эффективно работает, можно привести Англию. Можно включить сюда и страны Бенилюкс и Германию. Сергей Сенинский: О зарубежных моделях, в том числе немецкой, речь впереди. Продолжает Михаил Селезнев, United Financial Group. Михаил Селезнев: Правительственная программа экономического развития на 2001 год в общем-то заявляет о том, что электроэнергетика будет разделена на генерирующую, транспортную и распределяющую составляющие. Такое разделение мне представляется неизбежным и довольно логичным. Сергей Сенинский: Два примера из практики других стран: Германия и США. В Германии внутренний рынок электроэнергии был практически полностью открыт для конкуренции еще в начале прошлого года. До этого почти 80% этого рынка контролировали несколько региональных компаний. Сохранили ли они доминирующее положение на рынке и до сих пор? Говорит Али Улучай, аналитик по электроэнергетике Союза объединенных экономических служб Германии: Али Улучай: Безусловно. С тех пор четыре крупнейших энергетических компании Германии объединились и образовали два суперконцерна, которые контролируют сегодня 70-80% всего рынка электроэнергии Германии. Кроме них существует большое количество небольших коммунальных компаний - в рамках одного города или общины, играющих, конечно, определенную роль на рынке. На долю импорта приходится примерно 10% всей потребляемой в Германии электроэнергии. Сергей Сенинский: В какой степени производство электроэнергии в Германии отделено от ее передачи и распределения? Может ли уже сегодня потребитель свободно выбирать себе поставщика? Али Улучай: Рынок электроэнергии регулируется сегодня в Германии федеральным законом об "Энергетическом хозяйстве", согласно которому каждый потребитель имеет теперь право свободно выбирать себе поставщика электроэнергии. То есть, как и на рынке телефонных услуг, потребитель может найти наиболее подходящее, на его взгляд, предложение и заключить договор о снабжении. Однако на практике каждая перемена поставщика электроэнергии связана с определенными трудностями. Естественно, старые энергетические компании крайне неохотно уступают своих клиентов новым поставщикам и даже требуют от них за это солидных "отступных". Кстати, с момента либерализации рынка электроэнергии в Германии лишь 600 тысяч клиентов сменили своего былого поставщика. В масштабах страны - это очень немного. Клиенты просто опасаются менять поставщика, поскольку часто не знают, как именно это делается, получится ли это вообще, и будет ли они у них в домах - в случае перемены - свет, как и раньше. То есть, в отличие опять-таки от ситуации с телефонами, когда потребитель запросто переходит от одного провайдера к другому, в области энергоснабжения царят еще житейские предрассудки. Но в принципе - каждый потребитель в Германии теперь имеет право свободного выбора поставщика электроэнергии. Причем традиционные компании, владеющие сетью передачи и распределения электроэнергии, скажем, в регионе, где вы живете, по новому закону - обязаны предоставлять эти сети новым поставщикам, которых выберет потребитель. Безусловно, на этой почве уже возникло множество судебных процессов против старых энергетических гигантов, которые отказывались предоставлять новым компаниям свои линии передач, ссылаясь, например, на их перегруженность. Кроме того, традиционные компании требуют с новых конкурентов несоразмерно высокую плату за пользование их сетями. Но, тем не менее, все решения судов в этой области выносились пока только в пользу потребителей. Сергей Сенинский: Али, Улучай, аналитик по электроэнергетике Союза объединенных экономических служб Германии. Следующее сравнение - со структурой электроэнергетики Соединенных Штатов. Говорит Джонатан Когэн, сотрудник информационного управления министерства энергетики США: Джонатан Когэн: Производством электроэнергии в США занимаются сотни различных компаний. Большинство из них частные, то есть принадлежат инвесторам. Около 2 тысяч электростанций являются собственностью городских властей. Есть и так называемые "кооперативные" электростанции, принадлежащие группам потребителей. И, наконец, многие крупные гидроэлектростанции были построены на средства федерального правительства и, соответственно, ему и принадлежат. Сергей Сенинский: Участвует ли государство в формировании тарифов на электроэнергию? Джонатан Когэн: В разных регионах США существуют добровольные ассоциации энергетических компаний. На национальном уровне существует, опять-таки, добровольная ассоциация североамериканских производителей электроэнергии. Наше министерство энергетики имеет, безусловно, право контроля их деятельности. Оно, например, вмешивается, если компания, владеющая электростанцией и линией электропередачи, отказывается предоставить эту линию своему конкуренту-производителю. Федеральное правительство не имеет никакого отношения к формированию тарифов на электроэнергию. Их, до недавнего времени, устанавливали исключительно специальные комиссии, существующие в каждом штате. Производство, передача и перераспределение электроэнергии относили к разряду так называемых "естественных монополий". В каждом регионе существовала доминирующая энергетическая компания, которая, в обмен на свое монопольное положение, жестко контролировалась властями штата. Администрация штата могла, например, заставить эту компанию продавать энергию местному предприятию, с которым сама энергокомпания не хотела бы иметь дела. С другой стороны, электростанции не могли продавать свою продукцию за пределами штата - без разрешения его властей. Специальная комиссия штата участвовала в переговорах поставщиков и потребителей об уровне цен на электроэнергию и практически регулировала тарифы за киловатт-час. Теперь же во многих штатах электростанции получили право выбирать потребителей. Соответственно, появился выбор и у клиентов. Этот процесс отчасти напоминает перемены, которые происходили в США в 80-е годы в системе междугородней телефонной связи, когда ликвидация монополии компании AT&T и поощрение конкуренции привели к значительному снижению тарифов на телефонные переговоры. Однако в энергетике речь пока идет не о полной отмене контроля, а о появлении, если можно так выразиться, контролируемой конкуренции. Дальше всех по пути устранения такого контроля продвинулся штат Калифорния, где тарифы на электроэнергию уже сейчас практически регулируются рынком. Но, как оказалось, в Калифорнии поторопились. Дело в том, что конкуренция - сама по себе - еще не гарантирует быстрого снижения цен. Их уровень зависит от того, насколько уже развит этот рынок, как много компаний-конкурентов на нем действует, каково соотношение спроса и предложения. А что произошло недавно в Калифорнии? Спрос на электроэнергию вырос, а ее производство за ним не поспевало. Раньше в таких случаях Калифорния просто закупала недостающее в соседних штатах, но как раз в это время у соседей не оказалось, так сказать, "лишней" электроэнергии, которую можно продать. Вот и вышло, что минувшим летом нехватка электроэнергии в Калифорнии в ряде случаев привела здесь к значительному повышению цен на нее. Конечно, в перспективе рынок сам будет решать подобные проблемы. Когда на рынке возникают несколько солидных конкурентов-производителей, у потребителей всегда будет выбор. Сергей Сенинский: Джонатан Когэн, сотрудник информационного управления министерства энергетики США. Энергетический кризис, повторяющийся из года в год в некоторых российских регионах, - в чем именно экономическая составляющая? К примеру, на Дальнем Востоке? Хартмут Джейкоб, инвестиционная компания "Ренессанс-Капитал": Хартмут Джейкоб: Какова ситуация на Дальнем Востоке? Там необходимы огромные денежные затраты на покупку угля. Но местные власти не готовы покрывать эти издержки энергетических компаний. Вторая проблема - конечно, неплатежи. На Дальнем Востоке очень низкая платежная дисциплина потребителей. Даже были случаи, когда местные власти говорили потребителям электроэнергии, в том числе и населению, "не платить" за электроэнергию. Кроме того, есть свои специфические причины. Назову две. Первая причина состоит в том, что, поскольку не хватает угля, то надо привозить мазут. А в Сибири и на Дальнем Востоке - очень высокие железнодорожные тарифы. И если взять высокие цены на мазут, которые, в свою очередь, возникли из-за высоких цен на нефть, плюс - высокие цены на транспорт, то и получается, что энергоносители в регионе очень дорогие. Вторая причина состоит в том, что другие регионы, та же Сибирь, со своими мощными гидроэлектростанциями, не могут помочь Дальнему Востоку покрыть дефицит электроэнергии, поскольку нет связи между энергосетями Сибири и Дальнего Востока. Сергей Сенинский: Насколько правомерным представляется сравнение планов реформы российской электроэнергетики со схемой, скажем, в нефтяной отрасли: нефть, принадлежащая частным компаниям, транспортируется по трубопроводу, принадлежащему государству? Михаил Селезнев, инвестиционный банк United Financial Group: Михаил Селезнев: Можно проводить аналогию с нефтяной отраслью. Действительно, государство планирует увеличить процент акций, которыми оно будет владеть именно в транспортной компании, которая будет заниматься высоковольтной передачей электроэнергии на дальние расстояния. То, чем сейчас занимается материнская компания РАО "ЕЭС". Дело в том, что в данный момент государство владеет примерно 53% акций РАО "ЕЭС", а в ходе реструктуризации эта доля может быть повышена до 75% - в транспортной компании. Сергей Сенинский: Есть ли основания полагать, что те или иные радикальные изменения могут произойти в отрасли уже в ближайшие год-два? Хартмут Джейкоб, компания "Ренессанс-Капитал": Хартмут Джейкоб:
На мой взгляд, "резких" шагов в ближайшее время не будет. Я лично не жду, что, скажем, в следующем году будет уже совершенно новая модель электроэнергетики в России, когда будут отдельные генерирующие, сетевые и передающие компании. Такого я не жду в ближайшей перспективе. Но что можно ожидать? В качестве небольшого эксперимента в одном или в двух регионах будет создан конкурентный рынок на региональной основе. Чтобы просто посмотреть, как это будет работать. Сергей Сенинский: Насколько возможно, на ваш взгляд, что в России будет использована модель, подобная той, которая существует теперь в Германии: сети электропередач принадлежат, в основном, нескольким ведущим немецким компаниям, но специальный федеральный закон обязывает их передавать по ним и ту электроэнергию, которую потребители покупают у конкурирующих компаний-производителей? Михаил Селезнев, United Financial Group: Михаил Селезнев: В данном случае, вы говорите о законе, предусматривающем свободный доступ к сетям, без которого, конечно, никакая реформа в российской электроэнергетике невозможна. Этот закон, если правительство примет какое-либо решение на своем заседании по этому поводу 14 декабря, должен стать составной частью программы реструктуризации. Более того, он должен предусматривать доступ к сетям не только производителей электроэнергии, но и доступ крупных промышленных потребителей, которые, благодаря большому объему покупаемой электроэнергии, могли бы получать ее прямо с высоковольтных сетей. В данный момент крупные промышленные потребители покупают электроэнергию у региональных энергокомпаний. Если мы возьмем, к примеру, Красноярский алюминиевый завод, то он расположен недалеко от Красноярской ГЭС, но, благодаря существующей политике, покупает электроэнергию у компании "Красноярскэнерго". То есть схема получается довольно сложная: Красноярская ГЭС продает электроэнергию на ФОРЭМ (Федеральный Оптовый Рынок Энергии и Мощностей), "Красноярскэнерго", будучи дефицитной энергосистемой, покупает эту электроэнергию и уже потом продает ее Красноярскому алюминиевому заводу. Хотя логичной схемой была бы непосредственная продажа электроэнергии с Красноярской ГЭС на алюминиевый завод. Сергей Сенинский: Еще раз вернемся к опыту Германии. До 1999 года тарифы на электроэнергию определяли в стране, по сути, министерства экономики каждой федеральной земли. А как теперь определяются в стране тарифы? Али Улучай, аналитик по энергетике Союза экономических служб Германии: Али Улучай: Теоретически - тарифы на электроэнергию диктует теперь только свободный рынок. Однако крупные энергетические концерны проводят, естественно, свою ценовую политику. Крупные потребители - например, промышленные предприятия - покупают электроэнергию с большими скидками. Для мелких потребителей тарифы, хотя и несколько снизилась, но по-прежнему остаются намного выше тарифов для промышленности. С недавних пор в Германии, как, например, и в соседней Польше, действует биржа электроэнергии. То есть, если вы считаете, что электроэнергия в Германии для вас слишком дорогая, вы можете найти себе поставщика и за границей. Можно, например, заключить договор с зарубежным поставщиком на один год, а потом решить, стоит ли его продевать. Так что в целом можно говорить о трех основных ценообразующих факторах на рынке электроэнергии: это - биржа, это - потребители и это - крупные энергетические компании с собственной ценовой политикой. Государство, по сути, более не оказывает влияния на ценообразование на рынке электроэнергии. В данной области мы теперь получили типичный пример, как именно функционирует свободная рыночная экономика. Сергей Сенинский: И вновь - в Россию. Как строятся сегодня отношения между федеральной и региональными энергетическими комиссиями? Может ли, например, федеральная комиссия отменить решение региональной? Михаил Селезнев, United Financial Group: Михаил Селезнев: Федеральная энергетическая комиссия обладает полномочиями изменять решения и инструктировать региональные энергокомиссии. Конечно, региональные энергетические комиссии находятся под гораздо большим влиянием регионального руководства - губернаторов. И часто они прибегают к довольно необоснованным решениям. Конечно, чаще всего, я бы даже сказал всегда, это решение - неоправданно занизить тарифы. Федеральная комиссия в последнее время проявляет более реалистичный подход к этим проблемам. Здесь можно в качестве примера привести "Ленэнерго", то есть региональную энергосистему Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Региональная энергокомиссия в течение довольно длительного времени в 2000 году не давала разрешения энергокомпании на вполне оправданное повышение тарифов, и только после вмешательства федеральной энергокомиссии тарифы были повышены до вполне приемлемого уровня. Вместе с тем, в самих тарифах, в абсолютных величинах, действительно, решающее слово - за федеральной энергокомиссией. В то время как временной аспект, то есть время введения новых тарифов, по-прежнему остается под влиянием региональных энергокомиссий. Они, например, могут откладывать введение новых тарифов, даже если они были уже одобрены федеральной энергокомиссией. Хартмут Джейкоб, инвестиционная компания "Ренессанс-Капитал":
На мой взгляд, мощностей сейчас по всей России хватает. Соглашусь, что есть регионы с избытком электроэнергии и есть "дефицитные". Конечно, рынок существует для того, чтобы каждый потребитель в любом месте, где этот рынок работает, мог покупать электроэнергию по цене, которая его устраивает. Например, потребитель не будет больше обязан покупать электроэнергию, скажем, только у "Ростовэнерго". Он будет иметь возможность выбора. И для потребителя это очень большой плюс, поскольку это может повлечь за собой снижение тарифов. Я не скажу, что тарифы будут ниже, чем сегодня. Конечно, они будут выше, но у потребителя появляется выбор - у кого покупать электроэнергию. А закономерно возникающая при этом конкуренция может повлечь за собой и снижение тарифов для конечного покупателя. Сергей Сенинский: Спасибо всем нашим собеседникам. Это были: в Германии - Али Улучай, аналитик по энергетике Союза экономических служб Германии (с ним беседовал наш корреспондент в Бонне Дмитрий Аскоченский); в Соединенных Штатах - Джонатан Когэн, сотрудник информационного управления министерства энергетики США, с которым говорил наш корреспондент в Нью-Йорке Владимир Морозов; в Москве - Хартмут Джейкоб, вице-президент аналитического управления инвестиционной компании "Ренессанс-Капитал" и аналитик по энергетике инвестиционного банка United Financial Group Михаил Селезнев. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
