Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-08-03]
Ведущий Владимир Ведрашко "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека. - Помогает ли суд присяжных вынесению справедливого приговора? Мнения расходятся.- Что делать заключенному, которого несправедливо осудили? - Современная российская практика помилования, опыт Хабаровского края, оценки правозащитника. Суд присяжных в России имеет своих сторонников и противников. Одни рассматриваю его как действенный и надежный институт защиты прав человека, другие считают явлением вредным и никак не помогающим установлению справедливого наказания за содеянное преступление. Из Тобольска передает корреспондент Радио Свобода Алекс Неймиров. Алекс Неймиров: Более месяца в Тобольске продолжались слушания по делу об убийстве 17-летнего инвалида Алексея Веснина. Четверых молодых людей обвиняли в том, что они избили и сбросили с 50-метрового берега Иртыша еще живого сверстника. В тобольской судебной практике впервые после 1917 года решение о виновности подсудимых выносили не профессиональные судьи, а рядовые жители города, выбранные в присяжные. Например, Сергей Акулич, плотник из ЖЭУ, назначенный старшиной коллегии присяжных. Сергей Акулич: Первое заседание, вообще-то, тяжело далось, потому что были 11 женщин и один я. Мнения были у всех разные, но пришли к общему мнению, что убийство оно и есть убийство, и должны убийцы свое получить. Нам общество доверило решить судьбу подсудимых, поэтому подход был очень строгий. Алекс Неймиров: Присяжные вынести вердикт: подсудимые виновны, их вина доказана, а все, кроме одного, не заслуживают снисхождения. Суд приговорил Евгения Матвейкина и Михаила Осипова к 19 годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии строго режима. Еще один обвиняемый, Роман Валимухамедов, в зале суда был взят под стражу и отправлен на спецпоселение сроком на 4 года. Четвертый подсудимый, Дмитрий Ливанов, осужден условно сроком на 3 года. Адвокаты подсудимых, в частности Олег Медведев, на просьбу дать оценку работе присяжных, обвинили их в некомпетентности и нарушении ряда процедурных вопросов. Это привело, по их мнению, к увеличению сроков наказания подсудимых. Сергей Акулич: И общество, и наши граждане не готовы [к суду присяжных]. Была, можно сказать, проведена хирургическая операция, которая требует определенного опыта, навыков и знаний -- проведена была, скажем так, дядей Ваней с улицы, по крайней мере, с его участием. Алекс Неймиров: Официально были поданы кассационные жалобы в Верховный суд Российской Федерации. С другой стороны, тобольский адвокат Вячеслав Костерин, защитник Людмилы Сергеевой, матери убитого юноши, считает, что присяжные заседатели подошли к рассмотрению дела с полным пониманием и ответственностью. Вячеслав Костерин: Председательствующий каждый раз при завершении заседаний напутствовал присяжных: их общение с кем-либо из участников процесса недопустимо, ничто не должно вызывать никаких сомнений и подозрений, не говоря уже о каких-то подарках и прочем. И присяжные даже стеснялись открыто поздороваться -- настолько им было внушено, что, если вы хотите быть объективными, будьте объективными и не имейте контактов ни с одной из сторон -- ни защитой, ни обвинением. Алекс Неймиров: По мнению судьи Тюменского областного суда Владимира Бовинова, председательствовавшего на процессе, первые присяжные справились с возложенными на них обязанностями. Это дает уверенность в том, что и в дальнейшем конституционная норма будет востребована. Владимир Бовинов: Достаточно большое число граждан, способных и желающих решать вопросы судьбы других людей привлекается к судебным процессам, с тем чтобы не было сказано, что все проходит кулуарно, все проходит за закрытыми дверями. Ведь мало провозгласить лозунг открытого судебного заседания, вот он - по-настоящему открытый судебный процесс, когда сами люди видят, когда сами люди понимают и принимать решение. Алекс Неймиров: Прокурор Елена Леончик, выступавшая на процессе государственным обвинителем, считает, что накопленный опыт весьма полезен, так как суд присяжных предъявляет новые требования к подготовке участников судебно-правового поля. Елена Леончик: Судопроизводство с участием присяжных заседателей будет позитивно отражаться на качестве предварительного следствия, потому что и следователи понимают, что присяжных не просто убедить и представлять им нужно исключительно допустимые доказательства, то есть предъявляются очень высокие требования к соблюдению всех процессуальных норм, к тщательному закреплению этих доказательств, к тщательному допросу очевидцев. Алекс Неймиров: Судебный процесс, который прошел в Тобольске, наверняка будет занесен в музейный архив как первое судебное заседание с участием присяжных заседателей в новейшей истории края. Владимир Ведрашко: История осужденного, который, по оценкам правозащитников, невиновен и не должен отбывать наказание. Обычная история, когда человека сажают за решетку вместо того, чтобы досконально разобраться в совершенном преступлении. Послушайте репортаж корреспондента Радио Свобода в Московской области Веры Володиной. Вера Володина: О невиновном человеке, осужденном на 7 лет, мне рассказали в Серпуховской правозащитной организации. 25-летний Борис Вилков уже второй год отбывает наказание за несовершенное им преступление. Статья подразумевает разбойное ограбление со сговором. Мать, Татьяна Борисовна, вспоминает о том дне, который перевернул жизнь этой доброй, работящей семьи. Татьяна Борисовна: "Что случилось, говорю, сынок? Пришла милиция и говорит, что ты там что-то наделал". Он даже не вспомнил этот день. "Когда мам? - он говорит. - Да не был я нигде". Я ему поверила, потому что я знаю, что драка может быть - они ребята, они взрослые, -- но чтобы мой сын кого-нибудь ограбил, такого не может быть. Вот с этого все и началось. Когда нас стали вызывать в милицию, хотели обратиться к адвокату, а Борис сказал: "Мама, я ничего не сделал и ни к какому адвокату обращаться не буду. Я не виноват". Вера Володина: Не только Татьяна Борисовна, но все, кто знает ее сына, не могли поверить в его участие в каком-либо преступлении. Не курит, не пьет, после армии работал и собирался жениться. В тот самый день он шел со своей невестой. К ним подошли два бывших одноклассника Бориса, подвыпившие. Один поинтересовался, не поможет ли ему Борис найти работу, а другой некоторое время спустя стал предлагать проходившим мимо двум курсантам выпить. Курсанты отказывались, назревал конфликт, о котором Борис не сразу догадался. Но поскольку там зазвучала нецензурная речь, отправил невесту вперед и догнал ее через несколько минут. Что происходило в эти минуты, рассказывает правозащитник Ирина Котова, председатель Серпуховского обществ попечителей. Ирина Котова: Он видит не просто конфликт, а там какая-то драка началась, одноклассники этих курсантов на землю повалили. Он решил сыграть роль миротворца, подошел и говорит: "Ребята, может не надо?" Те говорят: "Мы без тебя разберемся". Он повернулся и ушел. Но дальше опять никого разбоя не было. Они дрались, вытряхнули наших будущих защитников отечества из бушлатов и дальше куда-то пьяные пошли. Эти побитые курсанты -- один, правда, оставался в бушлате, а у другого бушлат валялся на снегу - они встали, бушлат этот на снегу оставили и поплелись в свое общежитие. В это время прохожие вызвали милицию, а эти пьяненькие, возвращаясь назад, видят, что на снегу валяется бушлат. И он поверх своей куртки одел этот бушлат, в котором оказалось все остальное, якобы разбойным путем отнятое. В кармане этого бушлата оказались часы, авторучка, носовой платок, какой-то жетончик - такая вот ерунда. Ведь это все расписано, как будто это разбойным образом было у них отнято, что у них был умысел разбойным нападением отнять у этих курсантов то, что перечислено. Вера Володина: Потерпевшие курсанты, увидевшие на суде, во что усилиями следствия превратилась уличная драка, попыталась защитить Бориса, заявляли, что Борис только пытался разнять и в драке не участвовал. Но судья пригрозила привлечь курсантов за лжесвидетельство. Суд строго осудил зачинщиков драки, тем более, что один из них уже был осужден. А Борису дали условно 4 года. Уверенный в невиновности, Борис подает протест. И второй суд принимает такое решение: 7 лет лишения свободы. Ирина Котова: Поскольку наша правоохранительная система несовершенна, не будем говорить, хотел ли кто-то так незаконно его осудить, или не хотел. Во всяком случае, давно известно, что наша правоохранительная система работает в угоду статистике и что очень выгодно раскрывать тяжкие и особо тяжкие преступления и очень выгодно раскрывать, когда это сделано по сговору группой лиц. Вера Володина: Отец Бориса, Владимир Никитович, ради спасения сына даже вступил в партию "Единая Россия". Он обращался не только к правозащитникам, но и к юристам с высокими научными званиями. Владимир Никитович: Доктор юридических наук мне объяснил, изучив наши документы: наш сын совершенно не виновен, стучитесь в любые двери. Этим и занимаемся по настоящее время. Я обращался в Московскую областную Думу, там то же самое сказали. Как член "Единой России" я писал на съезд 29 марта. Там тоже посчитали, что наш сын не виновен. Вера Володина: Занимался этим делом еще один правозащитник - Борис Наместников, в прошлом прокурорский работник. Борис Наместников: По сложившейся практике, не один Вилков осужден подобным образом, осуждены тысячи людей по всей стране, именно незаконно, в такой ситуации, как осужден Вилков. Вера Володина: Московский областной суд отклонил надзорную жалобу адвоката Бориса. В ответе переписано решение Серпуховского суда, не доказавшего, если говорить формально, даже факта сговора, отсутствие которого, как и третьего лица, разваливает дело о разбойном нападении. И вот последнее в защите Бориса Вилкова. Уполномоченный по правам человека в Московской области Сергей Крыжов обратился к председателю Московского областного суда Светлане Марасабовой с просьбой рассмотреть все-таки дело в порядке надзора. Сергей Крыжов: Это дело рассматривалось несколько раз судами. Даже потерпевшие обращались с кассационной жалобой в пользу того, что Вилков не виноват. Поэтому тут не только общественные организации, ко мне обратилась и местная организация партии "Единство", хотя я не понимаю, при чем тут партия. Тем не менее, общественный резонанс это дело все-таки имеет. Вера Володина: Несмотря на общественный резонанс, Борис Вилков все еще в заключении. Мы общались с ним по телефону в комнате свидания колонии, в Тульской области. Он пожаловался только на то, что работы для заключенных почти нет. Но - и в этом Борис остается верен себе - без дела он не сидит, а свободное время отдает книгам, хотя прежде к чтению не был пристрастен. Его очень поддерживает семья. Он верит, что с помощью правозащитников добьется пересмотра приговора. А пока готовится к другой профессии - с экономического факультета перейдет на юридический. Владимир Ведрашко: Способность государства миловать не менее важна, чем его способность осуществлять правосудие. Послушайте репортаж корреспондента Радио Свобода из Хабаровска Марины Илющенко. Марина Илющенко: В июле 2003 года отдел Генеральной прокуратуры по Дальневосточному федеральному округу подвел итоги работы региональных комиссий по помилованию. По словам окружного прокурора Константина Чайки, с 2002 года по текущий период 2003 президент Российской Федерации Владимир Путин помиловал 11 дальневосточников, семи осужденным были сокращены сроки отбывания наказания, еще четырех освободили от отбывания наказания в местах лишениях свободы. Следует напомнить, что в 2001 году Владимир Путин подписал указ о передаче функций комиссии по помилованию из центра в регионы. В субъектах Российской Федерации были выбраны и утверждены члены комиссий по помилованию, которые рассматривают ходатайства осужденных и рекомендуют либо помиловать, либо отказать просителям, после чего рекомендации комиссии рассматривают главы субъектов, то есть губернаторы. Затем документы поступают в Управление президента, которое принимает окончательное решение в отношении того или иного осужденного. Новый порядок рассмотрения ходатайств о помиловании не вызвал особого протеста у представителей хабаровских правозащитных организаций, а также у людей, которые так или иначе сталкиваются с этим вопросом. Например, Наталья Платонова, в прошлом начальник психиатрической службы управления исполнения наказаний, а ныне преподаватель медицины Хабаровского института культуры и искусств, уверена в том, что учреждение комиссий по помилованию в регионах - верный шаг российского президента. Наталья Платонова: Я думаю, что институт помилования должен существовать всегда, потому что у человека всегда должен быть последний шанс воспользоваться милосердием. Дело в том, что неоправданная жестокость может породить только жестокость. Институт помилования в настоящее время претерпевает положительные изменения, потому что, когда это отдано регионам, у комиссии есть возможность встретиться с тем человеком, которого собираются помиловать, поговорить, и у каждого из членов комиссии будет собственное мнение об этом человеке. Потому что когда изучаются только документы, собственного мнения о человеке, которого собираются помиловать, не бывает. И тот факт, что у членов комиссии в регионе есть такая возможность, должен сыграть свою положительную роль, то есть будут помилованы люди, которые действительно заслуживают такой акции. В комиссии я участия не принимала, но людей, которые могут быть помилованы, думаю, знаю неплохо. Осужденных я представляю себе, наверное, намного лучше, чем члены комиссии. Там, безусловно, есть люди, которые действительно заслуживают помилования и должны быть помилованы. Бывает так, что человек, совершив преступление, осознает то, что он совершил, и нет необходимости ему находиться в местах лишения свободы столько, сколько ему определил суд. Потом, бывает такие случаи, когда наказание вынесено слишком жесткое, неоправданно жесткое. И бывают, хоть и редко, такие случаи, когда человек осужден несправедливо. И тогда эти люди безусловно нуждаются в помиловании. За свою практику я совершенно четко знаю об одном случае несправедливого осуждения. Человека обвинили в том, что он украл два мешка семечек, но на самом деле это была натуральная оплата. И этот человек впоследствии добился пересмотра дела, и судимость была снята. Марина Илющенко: Сопредседатель демократических сил Хабаровского края, социолог Владимир Попов также согласен с тем, что институт помилования должен существовать. Однако, по его мнению, сегодня настало время возрождения так называемых тюремных комитетов. Владимир Попов: Все-таки много бумаг, которые составляют именно представители системы, а не представлена вторая половина - гражданское общество. Мы считали и считаем, что в нашей стране уже давно пора восстановить созданные еще при Александре Первом так называемые тюремные комитеты. Тюремные комитеты представляли именно гражданское общество, и они могли контролировать деятельность пенитенциарной системы тогда. Идея была очень хорошая, идея просуществовала до 1917 года, а потом была приходом власти Ленина уничтожена. Вот сейчас ее нужно восстановить. Так вот, эти представители тюремных комитетов, которые контролировали бы и ситуацию внутри колонии, были бы более близки к тем, кто там находится. Они и систему представляли бы, и лучше знали бы личность осужденных и должны были бы играть огромную роль в этих комиссиях по помилованию. Вот тогда бы они работали, как нужно. Сейчас, к сожалению, это административно-бюрократический орган. Марина Илющенко: По мнению Владимира Попова, существующая система помилований несовершенно во многом из-за того, что состав комиссии утверждают губернаторы на местах. Владимир Попов: Комиссия должна быть, во-первых, негосударственная, а она у нас сейчас государственный характер носит. Там должны быть четко представлены общественные организации, политические партии, женское движение, профсоюзы, другие институты гражданского общества. Безусловно, там должен быть представитель от пенитенциарной системы, от судебной системы. Но вот этих как раз и нет представителей, а основу составляют представители административно-бюрократической системы. Мы пытались в эту комиссию направить своих людей от политических партий демократической направленности, но у нас ничего не получилось. И я скажу, почему это не получилось. У нас была и осталась у власти прежняя партхозноменклатура КПСС, в Хабаровском крае. Ее возглавлял раньше первый секретарь крайкома, а теперь возглавляет Ишаев, но люди остались те же, и Ишаев из той же прежней колоды. В результате комиссия - мы к ней скептически относимся - сформирована была прежними административно-бюрократическими методами, там нет представителей гражданского общества. Марина Илющенко: По статистике, приведенной окружным прокурором Константином Чайкой, за время действия указа президента на территории Дальнего Востока с ходатайством о помиловании обратилось свыше 400 человек. Однако за все время было помиловано 11. При этом господин Чайка отметил, что более 70 процентов ходатайств о помиловании не принимаются управлением администрации президента и отклоняются самим президентом, потому что они составляются с ошибками. Говорит окружной прокурор Константин Чайка. Константин Чайка: Институт помилования прописан в Конституции, а следовательно, должен действовать в рамках нормативных актов, которые принимаются президентом Российской Федерации и строго соблюдаются. Поэтому в работе как учреждений исполнения наказаний, так и комиссии иногда невнимательно готовят документы, что впоследствии не дает возможности и губернаторам, и управлению по помилованию Администрации президента, самому президенту на основании собранных документов принять какое-то решение - помиловать или отказать в помиловании. Поэтому приходится возвращать документы на доработку, на их пересоставление, что затягивает сроки и вызывает недопонимание у тех лиц, которые обратились с просьбой о помиловании. Марина Илющенко: Наталья Платонова прокомментировала следующим образом тот факт, что за полтора года было помиловано всего 11 дальневосточников. Наталья Платонова: Этот акт гуманный не должен быть компанейским, как у нас обычно проводится: объявили амнистию, собирается комиссия и начинает рассматривать все документы по всем пенитенциарным учреждениям: Возможно, что просто не нашлось людей, достойных помилования. Но, скорее всего, сыграл свою печальную роль и тот факт, что плохо были оформлены документы. Очевидно, их должно быть больше, чем 11 человек, но насколько больше, сказать трудно. Марина Илющенко: Факт об 11 помилованных комментирует Владимир Попов. Владимир Попов: Вследствие вот этого состава комиссии, которая была сформирована административно-бюрократически, так мало людей помиловано. Я лично считаю, что многие люди, которые попали в колонию, которые себя ведут более-менее нормально, в соответствии с требованиями, они уже получили урок, особенно кто в первый раз попал. И эти комиссии должны содействовать выходу этих людей в гражданское общество, где они получат больше социально полезных связей и меньше будут иметь контактов с людьми, у которых 3, 4, 5 судимостей. Думаю, что именно этот административно-бюрократический порядок не позволяет тех, кто получил урок, выпустить на свободу. Здесь нужно, еще раз говорю, большее участие представителей гражданского общества. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
