Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровАвтор Марина ЕфимоваЗачарованная Америка. Новые сказки поп культурыДиктор: Все началось с того, что были выкованы волшебные кольца. Они давали силу и власть. Восемь колец были отданы эльфам - самым мудрым и красивым из всех живых существ. Семь - трудолюбивым гномам, искусным кузнецам, и девять колец людям. Девять потому, что они больше всех ценили власть. Но все кольца их владельцы рано или поздно употребили во зло. И тогда в стране Мория в пламени горы Дум было выковано для могущественного злого волшебника одно кольцо, которое управляло всеми остальными. С тех пор все подчинилось власти зла. Однако были и те, кто боролся с этой властью, век за веком. И однажды в битве у горы Дум злой чародей был побежден. Его кольцо досталось человеку по имени Исидор. Исидор мог уничтожить кольцо в том же огне, который произвел его на свет. Но сердце человеческое легко поддается соблазну власти. Марина Ефимова: Этой мудрой завязкой начинается фильм "Властелин колец" - первая серия экранизации романа-трилогии английского сказочника Толкиена. Вторая серия "Две башни" 18 декабря выходит на экран, и третья "Возвращение короля" не за горами. Профессор Джон Толкиен написал свои очаровательные сказочные романы числом четыре в 30-40 годах прошлого века. Их читали немногие дети и подростки в интеллигентных семьях. И поэтому довольно загадочен феномен его нынешней массовой популярности, в частности, в Америке. Впрочем, вот что пишет в журнале "Тайм" в статье "Кормление фантазиями" культуролог Лев Гроссман. Диктор: Последние 25 лет американской поп культурой почти единовластно правила научная фантастика. "Звездные войны", "Звездный путь", "2001", "День независимости", "Матрица" и так далее. Но на рубеже веков нам стали сниться другие сны: мечи, кони, волшебники, рыцари, прекрасные дамы и единороги. В 2001 году первое место по кассовым сборам заняли два фильма - "Гарри Поттер", сказка писательницы Роулинг о мальчике-волшебнике, и фильм по роману Джона Толкиена "Властелин колец" - о маленьком сказочном существе хоббите Фродо, взявшем на себя эпохальную миссию уничтожить волшебное кольцо и лишить зло силы. Кроме того, бешеную популярность приобрела работа молодого режиссера, мастера американской психологической кинодрамы Анга Ли, который вдруг создал волшебную кино-легенду "Крадущийся тигр, прячущийся дракон". И дело не только в фильмах. В Америке продано 77 миллионов книг о Гарри Поттере, расхватаны все залежавшиеся было книги Толкиена, несчетно выросли тиражи сказочных романов-фантазий аригонской отшельницы Урсулы Ле Гуин. Поп-культура - наиболее чувствительный барометр народных настроений. И сейчас этот барометр зарегистрировал мощный сдвиг. Марина Ефимова: Даже детские мультики срочно ориентируются на модный рынок. Вульгарный, но политически корректный, суперамериканизированный новый детский фильм "Шрек" тоже сделан с рыцарско-драконовым уклоном. Что же вызвало к жизни всех этих рыцарей и драконов? В нашей передаче участвует историк поп культуры, профессор университета Калифорнии в Лос-Анджелесе Вивиен Собчак. Вивиен Собчак: Нет сомнения, что сдвиг произошел. И в массовом кино, и в популярной литературе. Научная фантастика, которой американская молодежь в массе своей была одержима четверть века, с 70-х по середину 90-х годов, уступила место книгам и фильмам фантазиям. Я бы сказала даже, философским фантазиям. Можно сказать, что в последние 10 лет у нас сложился новый жанр - кинофантазия. Я думаю, что причин этой смены настроения несколько. Во-первых, жанр научной фантастики всегда был связан с идеей технического прогресса в положительном или отрицательном его аспекте. Время действия - всегда будущее. Но за последние 10 лет публика ужасно устала от техники. Что такое технические чудеса будущего? Мы уже живем с ними. С мобильными телефонами, с двумя сотнями телеканалов и персональными компьютерами, которые меняются каждую секунду. Как это ни парадоксально, научная фантастика за 10 лет стала старомодным и не таким уж волнующим жанром. Фильмы-фантазии - реакция на новую ситуацию в стране. Тут не просто эскапизм, но и явная тяга к эпическому. Даже "Гарри Поттер" - эпика, не говоря уже о "Властелине колец". Я была поражена тем, что у американской аудитории, особенно у подростков, хватает терпения высиживать эти трехчасовые эпосы. Может быть, такая тяга появилась потому, что мы живем во времена, когда все меняется так быстро, когда вчерашнее эпохальное открытие назавтра уходит в небытие. Наша жизнь лишена ощущения устойчивости и постоянства. И поп-культура выражает народные чувства быстрее, чем всякая другая. Потому что она не заботится о мастерстве выражения, о том, как это будет сделано. Она просто отражает беспокойство. Марина Ефимова: Вот, что добавляет к этому наш коллега Александр Генис. Александр Генис: Я окончательно убедился в том, что фантастика проиграла сказке, когда провалились два последних фильма Спилберга "Искусственный интеллект" и "Особое мнение". Дело не в том, что я считаю первый шедевром режиссера, а второй его ошибкой, важнее, что даже такой гений массового кино не смог по настоящему заинтересовать зрителя картинами будущего, в котором разворачивается действие обоих фильмов. У меня есть только одно объяснение этому феномену. Будущее перестало нас привлекать, потому что оно уже наступило, и никто не знает, что с ним делать. Раньше так не было. Раньше фантасты провоцировали науку, подгоняя ученых своей выдумкой. Так было во времена Жюля Верна, Уэллса, Чапека, даже Артура Кларка, дебютировавшего романом, предсказавшим спутниковую связь. Теперь прямо наоборот - фантасты следят за учеными, надеясь поживиться сенсационными идеями со щедрого стола науки. В самом деле, что уж такого нового могут придумать фантасты, когда в газетах пишут о том, как скрестить мышь с человеком, построить машину времени и осуществить мгновенную нуль транспортировку. Завтрашний день перестал быть миром чудес. Для этого у нас есть день сегодняшний. И он нам не слишком нравится. Мы уже привыкли бояться непреодолимой мощи разума, которая не способна только к одному - самоограничению, если науку не остановила даже инквизиция, то вряд ли и мы с ней справимся. Лишенные будущего и страшащиеся настоящего, мы ищем убежища в прошлом, зная, что уж его-то мы не в силах изменить, только придумать заново. Этим и занимается современная сказка. Марина Ефимова: Так получается, что выбор существует только между научной фантастикой и сказкой. В итальянской кинематографии 50-60 годов трудные времена тоже породили жанр - неореализм. "Под небом Сицилии", "Девушки с площади Испании", "Рим в 11 часов". Фильмы этого направления были невероятно популярны, но они не уходили от своего времени, от той сердечной боли, которую оно рождало. Почему в Америке отклик на тяжелые времена такой инфантильный? Я задала этот вопрос историку кино, профессору университета Брандайса Томасу Доерти. Томас Доерти: По-моему, это совершенно естественно, что в моменты кризисов люди не откликаются на произведения, посвященные этому самому кризису, предпочитают вещи, которые уводят их от него. Марина Ефимова: Я понимаю, во время второй мировой войны и сразу после люди в России тоже страшно любили сказки всякого рода. "Первый бал" с Диной Дурбин - один из бесчисленный вариантов "Золушки", "Багдадский вор", "Тарзан". Томас Доерти: Ну да, это просто смещение во времени. Зато в периоды покоя и благополучия в Америке популярными становились как раз серьезные произведения, психологические и социальные драмы. Например, сразу после войны, в период экономического процветания главным хитом на Бродвее был спектакль "Смерть коммивояжера". Марина Ефимова: Надо сказать, что посреди всего этого сказочного бума есть люди, которые не видят никакого особого поворота нынешней поп культуры к сказке. Один из них - режиссер Слава Цукерман. Слава Цукерман: Во-первых, фильмов чисто фантастических появляется немало. И самый коммерческий режиссер всех времен Спилберг последние свои два фильма снял, стараясь догнать то, что сделали другие в этой области. Мне кажется, никакого особого поворота нет. Фильмы-фантазии были всегда. Можно составить длинный список фильмов-сказок и фильмов-фантазий. Другое дело, что несколько событий в кинематографе совпали вместе. Дело в том, что тематика не всегда зависит от запросов публики и стиль тоже. Часто он меняется в зависимости от развития техники. Сегодня кино переживает период полного захвата компьютерами, которое дает возможность делать всевозможные сложные комбинированные съемки. Поэтому происходит возврат к старым фильмам-фантазиям. Конечно, "Властелин колец" - культ-книга в течение многих лет и многих поколений в Америке, но экранизировать ее лет 15 назад было бы просто технически невозможно. Это стоило бы таких денег, что ни одна студия за это не взялась бы. Также можно было сказать о повороте к древнему Риму. За последние 5 был прочес всех старых голливудских жанров, которые, казалось бы, давно умерли. К ним вернулись на уровне новой техники. С другой стороны, "Гарри Поттер". Редко появляются детские книги, становящиеся классикой. Литературный феномен обязательно за собой влечет и кинематографический, потому что бестселлер должен быть экранизирован. С третьей стороны, Голливуд так и работает. Если что-то имеет успех, значит надо тут же повторять и тиражировать. Поэтому появляются фильмы подражающие. И тут очень трудно понять, откуда что идет. Поэтому процесс этот сложен, и в нем сливается много потоков. И появление фильмов-фантазий последних лет - это пересечение этих факторов, а не специальный интерес публики к сказочным сюжетам. Марина Ефимова: Однако в будущем году Голливуд экранизирует еще два сказочных романа. На этот раз Урсуа Ле Гуин "Волшебник земли Мория" и "Гробница Атуана". И готовит к постановке серию сказочных бестселлеров Оуэна Колфера "Арт и мисс Фоул". Художник-акварелист Кин Кейт, рисующий буколические пейзажи сказочного средневековья, за один только этот год сделал своих потомков миллионерами. Электронная рыцарская видеоигра "Эвер куест" зарабатывает по 5 миллионов долларов в месяц. И рыцарское Общество творческого анахронизма уже насчитывает 24 000 членов. С одним из них, лордом Эрвальдом Оптимистом - в реальной жизни брокером Зорехом Лакутра - беседует Владимир Морозов. Владимир Морозов: Лорд Эрвальд, как биржевые маклеры становятся средневековыми рыцарями? Зорех Лакутра: Меня всегда интересовала история. Серьезные книги и исторические романы. Фильмы типа "Робин Гуд". В колледже несколько ребят были в Обществе творческого анахронизма, и я к ним присоединился. Это было лет 15 назад. А вообще наше общество возникло в 1966 году в университете Беркли в Калифорнии. Студенты провели рыцарский турнир на мечах. В городке Харингтон под Нью-Йорком мы проводим ежегодный турнир, посвященный битве под Аженкором в 1415 году во время Столетней войны. Она описана в пьесе Шекспира "Генрих Пятый". Мы делаем оружие из ротана. Это что-то вроде бамбука. Ратановый меч легкий и гибкий. Он гораздо безопаснее деревянного. Доспехи - точная копия европейских рыцарских доспехов. Одна из моих обязанностей - проверить оружие участников, чтобы оно соответствовало нашим требованиям. Если нет, то вас не допускают к турниру. Владимир Морозов: Не слишком ли все это кровожадно? Зорех Лакутра: У нас не только бой на мечах. Мы соревнуемся в умении приготовить блюдо 16 века, ценятся мастерская игра в шахматы, искусство каллиграфии, песни Менестреля. В августе мы каждый год собираемся в штата Пенсильвания. В прошлом году было 12 000 человек. Из них только 2 000 рыцарей. У большинства другие увлечения. Например, шитье одежды средневековой Европы, танцы, музыка. Люди приезжают со всей страны. Владимир Морозов: А откуда, по-вашему, такой массовый интерес к историческим маскарадам? Зорех Лакутра: Людям надо отдохнуть от обычной будничной жизни. В нашем обществе врачи, адвокаты, полицейские, студенты. Кто-то идет на спортплощадку, а мы изучаем средние века и как бы переносимся туда. В те времена не думали о ядерной войне, о химическом оружии. Сражались с противником лицом к лицу. При этом не погибал никто из мирных жителей. Наши сборища очень красочные. Экзотическая одежда, костер, песни. Есть в нашем обществе и настоящие язычники, которые верят в магию, духов, эльфов. Но таких не много. А вот что объединяет всех - это магия более простой жизни. Томас Доерти: Нынешняя популярность фантазий и сказок кажется мне знаком интересным, потому что американцы традиционно любят быть, как мы говорим, "ин контрол", держать свою судьбу в собственных руках. Нам не свойственен фатализм или мистицизм. Мы рационалисты по духу. Сказка не наша область, потому что там нет ни одного процента вероятности происходящего. Марина Ефимова: Доктор Доерти, если вспомнить вот эти последние экранизации, то надо говорить об увлечении не просто сказками, но сказками о том, что по-английски называется героическая миссия. Миссия Гарри Поттера - спасти от злого волшебника философский камень. Хоббит Фродо совершает свою одиссею, чтобы уничтожить опасное для мира волшебное кольцо. Не связано ли это увлечение американцев с той миссией борьбы с терроризмом, которую сейчас берет на себя Америка? Томас Доерти: Конечно, в самом терроризме, в его непредсказуемости и неуловимости есть та же самая мистика, перед которой американец всегда чувствовал себя беспомощным, неподготовленным. 11 сентября было первым опытом для нескольких поколений американцев. Марина Ефимова: Тут хочется спросить, а сумеют ли американцы оторваться от своих сказок, вернуться в реальный мир и встретить его лицом к лицу? Томас Доерти: Конечно, в этом и состоит функция эскапизма в сказочный мир. Дать нам передышку. Во время второй мировой войны, например, самыми популярными фильмами были мюзиклы и комедии. Главными любимцами народа были комики Боб Хоуп, Эббот и Кастелло. Солдаты в увольнении, женщины, работавшие по 12 часов на военных заводах, все страстно ждали этого короткого освобождения, этой двухчасовой передышки. Не думайте, что американцы не смогут вернуться к реальности. По-моему, как раз наоборот. Волна сказочности, затопившая сейчас библиотечные полки и экраны кинотеатров, показывает, что люди уже вступили в прямую конфронтацию с новой реальностью. Марина Ефимова: Если массовое увлечение взрослых людей рыцарскими играми и рыцарскими сказками может беспокоить, то переключение на сказки детей вызывает во всех, и в родителях, в частности, только чистую радость. Вот что говорят собеседницы нашего корреспондента Раи Вайль. Рая Вайль: Хозяйка итальянской пекарни 70-ти летняя Энжела уже посмотрела вторую серию "Гарри Поттера". Энжела: Люди хотят уйти от каждодневных проблем. Такие книги, как "Гарри Поттер" и "Властелин колец", очень полезны, особенно для детей. Они читать начинают больше. А главное, это дает им ощущение уверенности в завтрашнем дне. Дети не могут жить в постоянном страхе. Им нужны положительные эмоции. Вот они и предпочитают "Гарри Поттера" и "Властелина колец" всему тому, что видят по телевизору - террор, убийства, бомбежки. Рая Вайль: У 36-летней Донны сын и дочь - 12 и 15 лет. Донна: Это им необходимо, как воздух. Реальности у них достаточно и так, стоит только выйти за порог дома. Я как-то спросила у сына, что бы он сделал, если бы был Гарри Поттером, и он ответил, что первым делом избавил бы всех людей в мире от печалей. И тогда не было бы никакого терроризма. Марина Ефимова: Надо сказать, что в истории американской поп культуры поворот к сказкам происходит не в первый раз. Причем, именно к сказкам Джона Толкиена. Лев Гроссман в своей статье в "Тайме" пишет. Диктор: В 1965 году в Америке вышло пиратское издание романа "Властелин колец". И за один год читатели раскупили миллион экземпляров. Появились значки с надписью: "Гендальфа в президенты", на стенах вагонов метро писали: "Фродо жив". Возможно, народ, который в это время затягивало в зыбучие пески вьетнамской войны и Уотергейта, внезапно решил, что он нашел то, что искал - идею чистой войны. Не та ли причина и сейчас влечет зрителей к сказкам о хоббите Фродо и юном волшебнике Гарри Поттере. В отличие от реальной борьбы с терроризмом, где война идет вслепую и где своих не отличить от чужих, в этих сказках описана чистая война добра со злом. Не потому ли в 1997 году опрос Би-Би-Си показал, что большинство читателей считает книгу "Властелин колец" лучшей книгой 20 века. А в 1999 году подписчики амазон.ком признали ее лучшей книгой второго тысячелетия. Марина Ефимова: Политическую интерпретацию трилогии Толкиена дает и Александр Генис. Александр Генис: Его писавшийся во время второй мировой войны эпос был аллегорией. Центральная метафора, вокруг которой строится все действие - магическое кольцо, гарантирующее власть над миром, легко представить атомной бомбой. Явившись на свет, она никому не позволяет от себя избавиться. Кольцо нельзя вернуть, его надо хранить, трудясь над тем, чтобы непременная мощь не попала в чужие, судя по именам, тевтонские руки. Центральная тема саги - проблема ответственности. Власть добра как тяжкое бремя. Марина Ефимова: Однако автор статьи "Кормление фантазиями" пишет. Диктор: Если американцы так понимают фантазию Толкиена, если они сравнивают миссию Америки с миссией Фрода Беггенса, то тут яваное упрощение идеи этой философской сказки. Недаром, в 60-х годах писатель говорил о своих поклонниках в Америке: "Молодые американцы увлечены в моих историях не тем, чем увлечен я. Сказка "Властелин колец" - история взросления. К середине своего путешествия Фродо понимает, что ему придется сражаться не только с врагами, но и с друзьями, и с самим собой. Это не история борьбы со злом, это история борьбы с искусом власти". Марина Ефимова: Несмотря на отмеченный доктором Доерти рационализм американцев, нельзя забывать, что вообще сказка далеко не чужда американской культуре. Их литература начиналась с Вашингтона Ирвинга, с его "Рипа Ван Винкля", с гномов, которые варили сонное снадобье в Катскильских горах. Она начиналась с кровавых сказок Эдгара По, с легенд Лонгфелло, с негритянских народных сказок дядюшки Римуса, с мифического кита Германа Мелвилла. Я уж не говорю о сказочнике Бауме, чей "Волшебник Оз" стал в России "Волшебником изумрудного города". Еще в 1939 году писательница Эдит Уортон писала: "Электричество не выгнало привидений из американских домов, просто загнало их в темные углы. Техника не убила волшебство, она просто заглушила своим лязгом его голос". И в этом смысле символична сцена из первой серии Гарри Поттера, в которой Гарри идет по лондонской улице и читает своему наставнику Хагриду письмо из школы волшебников, где перечислен список необходимых покупок. Гарри Поттер: Волшебная палочка, волшебная мантия, сова или жаба... неужели все это можно достать в Лондоне? Хагрид: Если знать, где искать... Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
