Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-09-00]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманПервопроходцы абсурда: массовая информация - совершенно секретноЛев Ройтман: Расходы Министерства по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций четко расписаны в текущем бюджете Российской Федерации. Засекретить их не позволяет закон, ни указ перечней сведений, отнесенных к государственной тайне, ни закон об информации, информатизации и защите информации, ни вступивший в силу бюджетный кодекс России. Такова, словами президента Путина, диктатура закона. Чем тогда объяснить, что в правительственном проекте бюджета на будущий год распределение средств по разделу “Средства массовой информации” проходит под грифом “Совершенно секретно”? Что и от кого совершенно секретно, наряду только, и единственно, с государственной программой вооружений? Участники передачи: депутат Государственной Думы Борис Резник; Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко; и директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов. Чем можно объяснить, что в проекте бюджета Российской Федерации на будущий год, а он представлен теперь на обсуждение в Государственную Думу, распределение ассигнований по разделу “Средства массовой информации” вынесено в особое приложение с грифом “Совершенно секретно”? Борис Львович Резник, вы депутат Госдумы, заместитель председателя Комитета по информационной политике, и, возможно, вы сможете объяснить, что происходит. Борис Резник: Весть о том, что одна из статей проекта федерального бюджета на 2001-й год, которая касается раздела “Средства массовой информации”, засекречена, застала меня в Хабаровске, я там работал в своем округе. Естественно, я в это просто не мог поверить. И когда прилетел в Москву и посмотрел сам проект бюджета и убедился, что это правда, я тут же, в тот же день направил запрос премьеру Касьянову. Ну я попросил его разъяснить, на каком основании самая открытая, общественно-значимая сфера, каковой является СМИ, засекречена наряду с государственной программой вооружения. И, естественно, довел до его сведения, что вот этот шаг правительства России вызывает обоснованное общественное возмущение, полное непонимание и неприятие работников прессы, радио, телевидения. И попросил его предоставить мне разъяснения как можно скорее, поскольку я собирался выступать с сообщением по этой ситуации на самом ближайшем заседании Госдумы. В день открытия пленарного заседания я выступил и уже адресовал свое неприятие этого дела всей Думе, Селезневу. И получил разъяснения от Селезнева, что мы, дескать, будем исправлять ситуацию, когда будем слушать в первом чтении проект бюджета. Меня, естественно, это не устроило. Я приложил максимум усилий для того, чтобы выяснить автора, кто же засекретил это дело и что за этим стоит. Во-первых, начал с бюджетного комитета, с руководителями бюджетного комитета беседовал, в аппарате правительства. И что я выяснил: конкретного автора как бы нет. И, в принципе, очень ответственные сотрудники аппарата правительства говорят: но что вы шум поднимаете, ничего за этим, в принципе, не стоит. Ну и намекают, что это выделены деньги на контрпропаганду как бы против чеченских сепаратистов. Они имеют свой сайт в Интернете, имеют доступы к иностранным телерадиокорпорациям. Ну и чтобы противостоять их идеологическому такому воздействию, выделены средства. Тогда у меня возникает вопрос: а почему это нельзя сделать абсолютно гласно? Люди все это дело поймут, что нужны деньги. Возникает второй вопрос: а почему для этого нужно выделять 200 миллионов рублей аж? Я напомню, что на финансирование всех районных и городских газет страны выделено всего-навсего 150 миллионов. Это копейка в копейку столько же, сколько было в предыдущем году. А ведь инфляция, дорожает бумага, дорожают типографские расходы. Мы просили увеличить эту сумму хотя бы на 30 миллионов, выделить 180 миллионов, но было отказано. Лев Ройтман: Спасибо, Борис Львович. Я держу под руками законодательные акты России и у меня все-таки вызывает сомнение разумность этого засекречивания по той простой причине, что оно обречено по закону стать достоянием гласности. И вот почему: с нынешнего года вступил в действие Бюджетный кодекс России, утвержденный вашей Государственной Думой. В нем имеется принцип гласности среди перечня принципов бюджетной системы России. Так вот статья 36-я Бюджетного кодекса регулирует принцип гласности следующим образом: как “Обязательную открытость для общества и средств массовой информации процедур рассмотрения и принятия решений по проектам бюджетов”. А здесь идет самое главное: “В том числе по вопросам, вызывающим разногласия либо внутри законодательного органа государственной власти, либо между законодательным и исполнительным органами государственной власти”. Таким образом уже сам факт этой дискуссии, которую вы, Борис Львович, начали в Государственной Думе, обрекает всю ситуацию стать полным достоянием гласности. Я повторяю - статья 36 Бюджетного кодекса. Можно сомневаться в том, что лица, с которыми вы разговаривали, что в правительстве, что в других ведомствах, вообще когда-либо слышали о том, что в России существует бюджетный кодекс, иначе они бы понимали, что они делают. И теперь Игорь Александрович Яковенко. Вновь напомню: Генеральный секретарь Союза журналистов России. Вы в связи со сложившейся ситуацией также протестовали, вы адресовались к руководителю правительства, к Касьянову, который, кстати, и направил этот проект бюджета в Государственную Думу, так что отвечает именно он и более никто, вы обратились так же и к президенту. Ожидаете ли вы какаой-то позитивной реакции на ваши протесты и обращения? Игорь Яковенко: Вообще мы все-таки общероссийская общественная организация, поэтому должны соблюдать правила игры. Мы, естественно, обратились к президенту России, потому что мы считаем, что сейчас под угрозой политики , которая осуществляется его именем, находится информационная безопасность страны. Потому что когда засекречиваются расходы на средства массовой информации, это конечно угроза информационной безопасности страны. И мы хотели бы услышать и увидеть реакцию президента на этот вопиющий, дикий совершенно акт. Мы, естественно, хотели бы услышать и увидеть реакцию премьер-министра, чья подпись стоит под проектом бюджета, министра финансов Кудрина. Вот эта дикая строка в проекте отныне будет навсегда связана с их именами. И мы рассчитываем на то, что такой ответ будет. Мы обратились так же к депутатам Государственной Думы, которым, мы надеемся, не с руки будет связывать со своими именами такую потрясающую новеллу, как секретный бюджет по средствам массовой информации в России. Поэтому мы надеемся, что все-таки какая-то реакция будет. И неформальная реакция, как уже прозвучала от некоторых людей, которые говорят, что нет, все нормально, нет никаких проблем для беспокойства, бюджет открытый. Это ложь, потому что мы видим действительно, что строка в бюджете “Средства массовой информации” идет под грифом “Совершенно секретно”, и там какие-то странные объяснения по поводу того, что это мобилизация населения, использование средств массовой информации как орудия информационного противоборства и так далее. То есть у нас произошло событие действительно первоочередной важности. Это средства массовой информации, если раньше только чисто метафорически воспринимались как информационное оружие, то сейчас это уже без всяких метафор, всерьез. Министерство печати становится силовым ведомством, а средства массовой информации становятся силовым оружием информационным. Этого, конечно, допустить нельзя, для этого надо очень сильно изменить конституцию и отменить закон “О средствах массовой информации”. Поэтому я надеюсь, что именно политической объяснение этому событию будет дано и президентом, и премьер-министром. Лев Ройтман: Спасибо, Игорь Александрович. Я полагаю, что полностью в русле того российского законодательства, которое действует, ваше обращение к президенту. Естественно, президент сам не составляет законопроект о бюджете, его готовит Министерство финансов, затем это попадает в правительство, правительство представляет этот законопроект в Государственную Думу, что и произошло в августе нынешнего года. Но, кроме того, по действующему законодательству, по тому же Бюджетному кодексу, который на сегодняшний день является бюджетной Библией, если хотите, я вновь читаю, статья 194-я: “Одновременно указанный законопроект представляется президенту Российской Федерации”. Таким образом президент Путин этот законопроект имеет. И президент Путин не должен быть настолько ошеломлен и огорошен этими новшествами, как то случилось с Борисом Львовичем Резником. Да, насколько известно по российским публикациям, и с вами, Игорь Александрович. Насколько я припоминаю, вы тоже сначала верить в это не хотели. Олег Валентинович Панфилов, напомню - директор Центра экстремальной журналистики Союза журналистов России. Я попрошу вас поразмышлять, что произошло? Являемся ли мы свидетелями, извините, монументальной глупости или это отголоски какого-то движения в президентско-правительственных кругах, которые, быть может, и без специального намерения как-то остались неустраненными из законопроекта о бюджете и стали достояние гласности? Олег Панфилов: Я думаю, что здесь и то, и другое - глупость, замешенная на движении, точнее, желание возродить таинственность, присущую советскому времени. Я думал раньше, когда только услышал об этой новости, что таким образом российское правительство, утверждая или предлагая в качестве проекта статью в этом бюджете, предполагает каким-то образом сделать внеплановые закупки оборудования для российского телевидения. Ведь действительно смешно было слышать о том, что журналисты из РТР брали в наем аппаратуру немецкой телекомпании РТЛ для того, чтобы сделать запись встречи президента Путина с родителями погибших моряков. Я полагал, что могли быть деньги засекречены и на какие-то другие вещи. Но сейчас я все больше и больше прихожу к тому, и сегодня я уже услышал как подтверждение своему предположению, что по всей видимости российское правительство хочет создать новый пропагандистский центр. Я думаю, что какие-то деньги конечно же нужно расходовать на совершенно бесполезную деятельность российского информационного центра, какие-то деньги нужно тратить на поддержание радиостанции “Чечня свободная”, которая работает уже несколько месяцев. Ее, кстати, слышно и в Москве, не знаю, слушают ли ее в Чечне. Радиостанция, надо сказать, очень непрофессиональная. И наконец, сегодня я получил сообщение о том, что Министерство обороны начало выпускать новую газету в Чечне, которая называется “Защитник России”. Но и, конечно же, на все это нужно тратить деньги. Нужно тратить деньги, по всей видимости, на пропагандистские шаги для того, чтобы представить Россию в другом виде, нежели ее представляют сейчас как внутри страны, так и за ее пределами, это в отношении боевых действий в Чечне. Ну по всей видимости, я думаю, что все-таки эти деньги предназначены для некоей пропагандистской кампании. Хотя председатель Госдумы Геннадий Селезнев 7-го сентября сказал о том, что эта закрытая часть статьи в бюджете 2001-го года, по всей видимости, предназначена для разработки новых информационных технологий. Я уж не знаю, какие новые информационные технологии можно придумать в России, но, по всей видимости, за ними скрывается пропаганда. Лев Ройтман: Спасибо, Олег Валентинович. Следует, однако, сказать, что российский бюджет предусматривает резервные фонды. Имеется резервный фонд президента, который достигает одного процента, гигантская сумма, от федерального бюджета. Имеется, кроме того, резервный фонд правительства. И помимо всего прочего в бюджете самого Министерства печати, в том бюджете, который действует, имеются масса лазеек, так называемые “прочие расходы”, “иные расходы” и так далее. Так что едва ли это связано с этими мелкими уколами по адресу чеченцев в эфире и с какой-то газетой, которую, наверное, никто не читает, так или иначе. Очевидно дело все-таки в другом. Борис Львович Резник, как депутат Государственной Думы будете ли вы лично иметь допуск в соответствующую рабочую группу, которая будет заниматься этой секретной статьей, секретным разделом, приложением государственного бюджета - “Средства массовой информации”. Ведь нужен допуск, а далеко не все депутаты Госдумы этот допуск имеют. А вы? Борис Резник: Вы знаете, я профессиональный журналист, сорок лет проработал в газетах и, естественно, никаких допусков у меня никогда не было и быть не могло. Но тем не менее, мне было обещано, что я буду допущен к этой работе. И вообще, я считаю, то, что эта статья внесена в проект бюджета без согласования не только со мной, как с председателем подкомитета по печатным СМИ, но об этом ничего не знает и председатель нашего комитета Ветров. Это оскорбление Думы, оскорбление депутатов. Я согласен с коллегами, которые говорят о том, что сотворена глупость, но с маленькой поправкой: это тот случай, когда глупость не отсутствие ума, а такой ум. То есть чиновники они по-другому не просто могли поступить, видимо им нечто показалось, то, что они хотели вывести, что называется, за кадр, увести от публичного обсуждения. Вот таким неуклюжим, дурацким совершенно образом они просто поставили этот гриф “Совершенно секретно”. Я допускаю еще и другое. Как мне кажется, это проявление давнего такого явления, описанного очень хорошо Михаилом Евграфовичем Салтыковым-Щедриным, который писал: “Множатся легионы сорванцов, у которых на языке государство, а в мыслях пирог с казенной начинкой”. Вполне можно предположить, зная нашу сегодняшнюю жизнь, что у кого-то появилась шальная мысль, что можно очень хорошо урвать, засекретив эту статью, на некие нужды. Ведь все, что секретно, это абсолютно благоприятное поле для коррупции, для злоупотреблений. Я думаю, мы обязательно рассекретим, во всяком случае приложим максимум усилий для того, чтобы все это открыть. И мы будем просто все поражены. Здесь вот я хотел бы, чтобы вы вспомнили потом мои слова, что ничего такого, что необходимо было бы вообще секретить, за этим не стоит просто. Лев Ройтман: Спасибо, Борис Львович. Тем более, что так много информации уже стало достоянием гласности, что совершенно непонятно, что останется от этих секретов, тем более, если эти секреты касаются средств массовой информации. Игорь Александрович Яковенко, что можно сказать о нынешней государственной политике в области средств массовой информации? Игорь Яковенко: Что касается государственной политики в области средств массовой информации, то до последнего времени, еще месяца три назад, по этому поводу были какие-то сомнения. События последних недель и, я бы сказал, месяцев и выступления по поводу этих событий высших должностных лиц страны, практически не оставили сомнений в том, что из себя представляет нынешняя государственная информационная политика. Я бы назвал ее одним словом - это медиафобия. Это отношение к журналистам независимых средств массовой информации как к врагам народа и государства. Это убеждение в том, что средства массовой информации бывают свои, государственные, то есть хорошие, и не свои, чужие, не государственные. Президент их в своем выступлении назвал антигосударственные, то есть плохие. Более того, выступление президента, которое, так сказать, для внутреннего пользования, это выступление перед людьми, близкие которых пострадали от трагедии с “Курском”, показало, что президент страны испытывает устойчивую неприязнь к журналистам, к средствам массовой информации. Его слова, которые стали известны всему миру, о том, что журналисты врут, они там на телевидении наворовали денег, развалили армию, страну и теперь пропагандируют и влияют на общественное мнение, показали, что действительно эта политика медиафобии очень широко укрепилась в верхушке нашей страны, высших должностных лиц. И неслучайно вот этот секретный бюджет на средства массовой и информации впервые появился именно сейчас. Лев Ройтман: Спасибо, Игорь Александрович. Естественно, времена нынешние - не сталинские. Но вспоминается, когда-то я вспоминал в эфире уже эту шутку 20-х годов: у нас осталась только свободная печать, вся остальная запрещена. Вектор тот же, а сделать сегодня это невозможно, отсюда и публичный скандал. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
