Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-01-04]
Смотрим телевизорКаким будет основной сюжет президентской предвыборной кампании?Автор и ведущая Анна Качкаева Мельтешение эстрадно-юмористического кордебалета во главе с Примадонной, Галкиным и Веркой Сердючкой пошло на убыль. Это верный признак того, что страна отходит от праздников, и телевидение выбирается из информационной пустыни. На экране всплывают лица политиков. Самая эффективная картинка наступившего года: маленькая провинциальная церквушка в Рождественскую ночь, она освещена сбоку, сзади и сверху, нарядная, как на сусальной рождественской открытке, сияет и искрится снег, в кадре ни души. Эффектный план: сверходинокий прихожанин с известной всей стране походкой идет дорогой к храму. На крыльце его встречает батюшка, и вдруг невидимый в ночи народ, отогнанный от церкви за оцепление, чтобы не мешать проходу, кричит здравицу одинокому прихожанину. Тот оборачивается на возглас всенародной любви и с улыбкой машет рукой, и проходит в храм. На этом фоне соперники президента на грядущих выборах - охранник, гробовщик, предприниматель, аграрий, лидер "Родины" и правая женщина, выглядят экранными пигмеями. Какой будет предвыборная кампания, какой сценарий будет у главного героя и в чем будет драматургия предстоящей президентской кампании? Об этом мы сегодня разговариваем с людьми, которые знают игроков и героев политической сцены не понаслышке. Со мной в московской студии один из авторов книги "От первого лица" - книги интервью с Владимиром Путиным, обозреватель газеты "Коммерсантъ" Наталья Геворкян, и по телефону из Нью-Йорка один из отцов-основателей НТВ и один из руководителей ельцинского предвыборного штаба в 1996-м году Игорь Малашенко. А вам, уважаемые телезрители, вопрос: каким, на ваш взгляд, будет основной сюжет президентской кампании? Игорь, первый вопрос к вам, не знаю, согласитесь вы со мной, или нет, но вряд ли будете возражать, что движущей силой двух предыдущих президентских кампаний был страх. В 1996-м году страх перед угрозой коммунистического реванша, в 2000-м - страх перед угрозой террора. Нужна ли инъекция какого-нибудь страха на этот раз, чтобы интрига кампании была закручена? Игорь Малашенко: Хороший вопрос, я, честно говоря, не думаю в таком плане, и думаю, что все-таки фактор страха вы преувеличиваете. Я бы сказал по-другому: нужен ли противник, или хотя бы его чучело, с которым можно бороться, и у некоторых людей это чучело должно вызывать страх? Видимо, в этой кампании такую роль в определенной мере сыграют олигархи, и насчет страха я опять-таки не уверен, потому что понятно, что президент в роли Георгия Победоносца очевидно побеждает этого дракона в глазах избирателей. Поэтому противник, или его чучело, будет, но не думаю, что оно будет вызывать реальный страх. Анна Качкаева: Наталья, у вас есть какие-нибудь мысли по этому поводу? Наталья Геворкян: Я не вижу, зачем страх. Мне кажется, что так 4 года все замечательно создавалось, что страх, во-первых, присутствует априори, как часть жизни здесь, у тех, кому стоит бояться. А обожание и любовь тоже присутствуют в виде массовой аудитории, которая голосует. То есть, если я правильно понимаю, вопрос - будет ли разыграна карта страха? Анна Качкаева: Ну, маленькая победоносная война, вот, например, рейтинг Буша очень заметно вырос в связи с военными операциями или поимкой Саддама Хусейна, он очевидно вырастает, и это связано с некоторыми информационными кампаниями. В российском случае это тоже часто связано с информационными кампаниями. Наталья Геворкян: Мне кажется, что в таком плане - нет, не будет разыграно. В том плане, о котором Игорь говорил, безусловно, это уже присутствует. Я думаю, что что-то такое вокруг личности президента и опасности для личности президента может неожиданно появиться, и это будет фактор даже не страха, а скорее мобилизующей истерической защиты любимого, единственного, и так далее. Скорее вот это может быть. Анна Качкаева: Ведь у Путина собственного содержания, как у героя, если мы говорим об образе, его, в общем, нет. Антиолигархическая кампания наверняка не закончена, но она всегда может обернуться и против тех, кто ее затеял, это тоже опасная история. Кто сейчас нужен в качестве врага? Коррумпированный чиновник, новый олигарх, или вот действительно, например, идея заговора? Репрессивную риторику никто из возможных претендентов не использует, кроме лидеров "Родины", но антигерой в кампании нужен. Игорь, вы как думаете? Игорь Малашенко: На самом деле, я не очень согласен. Дело в том, что Наташа задала очень хороший вопрос - а зачем? Дело в том, что перевыборы Путина гарантированы, и я уверен, что и Путин, и его окружение достаточно хорошо это понимают, наверное, всякий лидер несколько нервничает в такой ситуации, хотя в данном случае нервничает по поводу того, какая будет явка, сколько именно голосов он получит. Когда выборы фактически безальтернативны, возникают другие вопросы - что победа должна быть убедительной, появляется соблазн продемонстрировать эдакий туркменский вариант. Начинается соревнование в верноподданичестве, кто из региональных правителей покажет лучший результат, и так далее. Я бы поставил вопрос несколько по-другому. Помимо этой избирательной псевдокампании есть другие цели с реальным содержанием, потому что одна из немногих содержательных задач, которые, видимо, пытаются решить Путин и его окружение, это попытка установить контроль над ресурсной базой страны, как это сейчас часто принято называть. Причем я не говорю, что это обязательно государственный контроль. Это контроль, если угодно, доверенных лиц, и особенно их групп. Поскольку в мире выходцев из спецслужб никто никому не доверяет, они будут стремиться установить коллективный контроль над основными ресурсами страны, прежде всего, это нефть, некоторые металлы и так далее. И в этом смысле антиолигархическая кампания содержательна. Это не просто жупел, который можно использовать в тактических целях в рамках избирательной псевдокампании, она будет работать на вот эту реальную цель. Это содержательная цель, которую, судя по всему, преследуют Путин и его окружение. Анна Качкаева: У нас в эфире, слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Михаил Марчевский: Здравствуйте, дамы и господа, вас беспокоит из Москвы Марчевский Михаил Васильевич, я приехал из Чикаго и живу уже десятый год, и наблюдаю за всеми этими спектаклями, их просто великолепные сценарии вижу. Если вы посмотрите выборы в Думу, то 37 процентов от участников выборов - это всего 18 процентов от избирателей. То есть, фактически партия власти, на самом деле, встревожена настолько, что вы даже и не подозреваете. О том, что вы говорите, вот, результат известен - наоборот, задумайтесь, у них сейчас страшные проблемы, и я считаю, что специалисты, как у нас в России, так и за рубежом, не понимают, что на самом деле в России происходит. Вот появился на горизонте Рыбкин человек, который вышел из политической могилы, и его поддерживают такие влиятельные лица, как Березовский, и у Путина возникли страшные проблемы, и у вас в передаче должны появиться люди, допустим, такого класса, как я, которые наблюдают шире и глубже, и внимательнее, и могут дать более четкий ответ на этот вопрос. Анна Качкаева: Спасибо за глубокий анализ, тем не менее, Игорь и Наташа, как вы относитесь к высказанной мысли о том, что Иван Рыбкин, вышедший из могилы, и есть тот возможный антигерой? Наталья Геворкян: Я не отношусь к этой мысли, я хотела бы отнестись к мысли той, что, на мой взгляд, действительно единственное, что, видимо, беспокоит власть, это явка на выборы. Думаю, что этот момент присутствует, там же надо, чтобы было 50 процентов явившихся. Тут я согласна со слушателем. Что касается Рыбкина, то не думаю, что именно Рыбкин представляет какую-то опасность для власти. Думаю, что власть опасается внутренне возможности появления человека, на которого сделают ставку элиты, потому что элиты - это единственное некоторое противостояние этой власти, внутреннее, не открытое, не декларированное, и так далее. Появление такой фигуры может вызвать опасения. Я не очень верю, что этой фигурой является Рыбкин, как и Ира Хакамада, например, я не знаю, опасаюсь пока говорить по поводу Глазьева, который может стать фигурой в одном поле с Путиным и некоторой альтернативой, выбором для тех, кто все-таки хочет выбирать. Анна Качкаева: Игорь, вы работали сначала в 1996-м году с Березовским, и тогда вы помогали избираться Ельцину. В 2000-м году вы работали против Березовского, во всяком случае, против его политических проектов. Теперь Ивана Рыбкина двигает именно Березовский, призывая к развалу режима, предрекая, что власть сорвется, он ставит на Ивана Рыбкина. Вчера в программе у Караулова был даже объявлен состав возможного истеблишмента при президенте Рыбкине - насколько Иван Рыбкин реальная альтернатива? Игорь Малашенко: Иван Рыбкин не является реальной альтернативой. Я даже не знаю, в какой мере он является виртуальной альтернативой. Я хочу немного отступить на шаг назад и сказать, что, с моей точки зрения, главный вопрос этих выборов - вопрос о легитимности, о легитимности власти, легитимности Путина во время второго срока. Дело в том, что отсутствие реальных кандидатов наносит Путину очень серьезный удар, и для него это во время второго срока может стать серьезной проблемой во время какого-нибудь кризиса, разворачивания которого нельзя исключать. Поэтому очевидно, что, несмотря на то, что никакие реальные соперники у Путина не появятся, остается вопрос о явке и реальной поддержке населения. То, что говорил звонивший насчет того, что на самом деле партия власти потерпела поражение - да, такая точка зрения есть. Я думаю, что она, на самом деле, неверна, что это не есть логика реальной демократии, потому что по меркам любой демократии результат партии власти был бы феноменален, но, с другой стороны, именно потому, что у нас не демократия, и все ждут туркменского результата, выборы можно интерпретировать и так. Это та проблема, с которой столкнется Путин. На сегодняшний день, на самом деле, главный подарок, который могли бы сделать Путину другие политические фигуры, был бы призыв к бойкоту. Это была бы схема, которую Кремль просто разыграл с восторгом, тогда были бы крики о врагах, об олигархах, которые хотят сорвать выборы, о том, что надо этому противопоставить всенародную явку, чтобы все, как один, явились и проголосовали, и так далее. Но этого не происходит. Анна Качкаева: Хотя попытки такие были. Игорь Малашенко: Да, такие попытки были, но я думаю, что после того, как сели, посчитали и посмотрели ситуацию, многие, наверное, пришли к тому же выводу, что и я, или по другим причинам решили отказаться от этой идеи. С этой точки зрения, набор этих кандидатов, никто из которых не является альтернативой Путину, с моей точки зрения, ситуация лучше, чем если бы в каком-то смысле был объявлен бойкот. Анна Качкаева: Кстати, Караулов намекнул, не сказал явно, и Березовский этого не подтверждал, тем не менее, намекнул, что олигархи скинулись, как было когда-то, он назвал Гусинского, Аксененко, Живило, Ходорковского, мол, 4 миллиарда на то, чтобы бороться с режимом. Вы к Владимиру Александровичу поближе, не знаете, правда это, или нет? Наталья Геворкян: Знаю точно, что не скидывался, но то, что говорит Караулов, это, в общем, провокация, о которой я не знал, но которая была вполне ожидаемая. Думаю, по мере приближения выборов избирателям-телезрителям будут все чаще рассказывать про каких-то неуловимых, но ужасных заговорах олигархов, которые скинулись на какие-то баснословные суммы, и так далее. Это кстати будет еще одним доводом, аргументом, чтобы у этих самых проклятых олигархов по возможности все отобрать, чтобы на будущее скидываться было не из чего. Я думаю, что это вздор, но вздор показательный. Анна Качкаева: "У вас в студии слабые собеседники, - пишут мне на пейджер, - Иван Петрович Рыбкин спросит вас и нас в телевизор, кто взорвал дома, сколько жили подводники в девятом отсеке, и так далее. Власть испугалась. Цветков из Одинцова". Ну что же, это мнение слушателя... Наталья Геворкян: У меня вопрос, где спросят? Анна Качкаева: По телевизору. Наталья Геворкян: По какому телевизору? Анна Качкаева: Видимо, по ТВЦ. В лучшем случае, наверное, у нас или на "Эхе Москвы". Игорь Малашенко: На самом деле, это очень хороший комментарий. На самом деле, важно не кто является кандидатом - к сожалению, ни один из них не имеет шансов на успех и не имел бы в любом случае, важно, что эти кандидаты говорят. На самом деле, для изменения общественного мнения и кристаллизации новой политической силы должен действительно появиться кандидат, который говорит вещи, которые уже в России давно не принято говорить, который говорит правду и задает неудобные вопросы, который говорит правду о войне в Чечне и роли этой войны в восхождении Путина, и о том, как лично Путин руководил разгромом средств массовой информации... Таких тем много. И если действительно, будь-то Рыбкин, или Хакамада, или кто угодно действительно сможет об этом говорить публично, хоть где-то - ведь кроме массовой информации есть еще массовая коммуникация, люди пересказывают друг другу, что они где-то слышали, и это в некоторых ситуациях тоже становится очень важным каналом. Вот реальный вопрос, может ли Рыбкин или Хакамада это сделать. Я боюсь, что нет. С этой точки зрения кандидаты, которые есть, я сказал почему - возможно позитивно, что они есть - на самом деле, плохо, что они такие, потому что ни один из них, я боюсь, серьезно рта не раскроют. Наталья Геворкян: Я как раз хочу спросить, а где вот это все будет произноситься, текст про дома взорванные, и так далее? Я, например, честно, не знаю, будут ли дебаты. Анна Качкаева: Игорь же сказал, другая коммуникация... Дебаты будут, без Путина, но уже объявлены расценки, и на государственных каналах, и "Свобода слова" на месяц эфира продана, они, кстати, неплохо заработали на минувшей кампании, по 200 тысяч от партии - последняя программа, за программу можно полтора миллиона заработать. Поэтому будут дебаты. Наталья Геворкян: А Путин уже заявил, что он не будет участвовать в дебатах? Анна Качкаева: Он не заявил этого публично, но, насколько я знаю, все уверены, что этого не произойдет. И, безусловно, Игорь прав, если бы можно было вытащить его на публичную площадку и рубить по этим острым местам, и спорить, тогда, наверное, у этой кампании был бы какой-то другой сценарий. У нас в эфире слушатель. Иосиф: Меня зовут Иосиф, я москвич, я вот вас слушал, и знаете, что бы ни говорили, выборы будут скучным фарсом, я лично в них участвовать не буду, хотя всегда участвовал. достаточно политически активный человек, а что касается претендентов - никаких нет. О Рыбкине даже смешно говорить - чистый надувной пузырь. Достаточно спросить о его роли как председателя палаты в тот момент, когда обсуждалось соглашение о разделе продукции. Там настолько позорная его роль была, что его свести к нулю ничего не стоит. Просто книжку Болдырева процитировать слегка, и конец делу. К сожалению, я думаю, что не найдется человека, который мог бы задать настоящие вопросы. Поэтому просто очень грустно, очень тоскливо и ничего хорошего не предвидится. Видимо, придется пережить еще один цикл прежде, чем будет что-то похожее на демократию. Анна Качкаева: Еще один звонок Евгений Васильевич: Здравствуйте, меня зовут Евгений Васильевич, город Москва. То, что выборы будут безальтернативными, на этот счет, по-моему, спорить бессмысленно, все понятно. Анна Качкаева: Мы и не спорим, мы о сценарии говорим, будет какой-то сценарий, или нет? Евгений Васильевич: Сценария не будет, потому что Рыбкин и Хакамада это политические трупы, а остальные там, телохранители - это же смешно. Меня больше интересует вот какой вопрос, и хотелось бы услышать подробный комментарий: поскольку у Путина нет альтернативы на выборах, и он пройдет однозначно, хотелось бы услышать, почему СПС и КПРФ заявив о том, что они могли бы объединить усилия в бойкоте этих выборов и отыграть что-то по позициям, наоборот, как бы объединили усилия для поддержания похода на следующий срок именно Путина. Анна Качкаева: Мне кажется, Игорь Малашенко отчасти уже ответил на вопрос, почему бойкот плох. Может, еще коротко Игорь, вы чуть определеннее выразитесь? Игорь Малашенко: Потому что, к сожалению, это схема, которая очень на руку Кремлю, она очень легко разрушается, очень легко найти штрейкбрехера, который этот бойкот разрушит. Самое главное - можно призывать публику идти на выборы под предлогом, что этот бойкот организован олигархами, и так далее. Проблема с моей точки зрения, на самом деле, небольшая, но, тем не менее, участие Иры Хакамады, потому что она легитимизирует... Анна Качкаева: Легитимизирует этот отчасти фарс. Игорь Малашенко: Да, она легитимизирует этот фарс. Она не сильный кандидат, тем не менее, у нее есть некоторое реноме в глазах либеральной общественности и на Западе, поэтому в принципе, она, конечно, этот фарс легитимизирует. Вчера кстати к вопросу о том, где есть какие площадки - они небольшие, но есть, Хакамада долго выступала на канале RTVI, на нашем зарубежном канале в программе "Российская панорама" с Матвеем Ганопольским. К сожалению, ей, в общем-то, нечего ответить на эти вопросы, потому что Матвей говорил с ней ровно об этом. И опять-таки, она не производит впечатление человека, который, что называется, пользуясь любой возможностью, будет пытаться резать правду-матку. Анна Качкаева: Возвращаясь к теме фарса: Жириновский, между прочим, как всякий талантливый шоумен, самый талантливый, конечно, он гениально чувствует и шутовство, и фарс предстоящих выборов. Думаю, не случайно выдвинут его охранник, но ведь, в общем, в истории известно, что в цари сажали шутов ненадолго, и всегда это плохо кончалось, то смутой, то головы секли королям, которые ненадолго оказывались... Наталья Геворкян: Ты имеешь в виду по отношению к Жириновскому, или по отношению к власти? Анна Качкаева: К власти, да. Наталья Геворкян: Думаю, что Жириговский так замечательно уже шутит третью-четвертую избирательную кампанию, и ничего с ним происходит. Единственное, почему меня удивила эта ситуация - Жириновский, как известно, ничего не делает без согласования с Кремлем. Предположим, что по согласованию с Кремлем он не выдвинул свою кандидатуру, означает ли это, что по согласованию с Кремлем он выдвинул кандидатуру своего помощника, или охранника... Анна Качкаева: Охранника, которого он увольнял и отправлял к месту пребывания в Ростовскую область, но, как выяснилось, ненадолго. Наталья Геворкян: Вот это для меня загадка. С другой стороны, появление таких маргинальных персонажей, я не имею в виду их психическое состояние, как бы вот их местоположение в спектре политическом, оно как бы облегчает... Анна Качкаева: Как мне недавно сказали, если бы страна была с юмором, она бы проголосовал за этого охранника, который знаменит только тем, что бьет в лицо с ноги. Наталья Геворкян: Это абсолютная правда. Может, конечно, неожиданно проявится юмор, тогда тоже невесело будет, боюсь, в конце. Я просто думаю, что появление таких персонажей помогает Путину не выходить на дебаты, оправдывает его непоявление на дебатах. С этой точки зрения, вполне, может, и согласованная такая фигура. Анна Качкаева: Игорь, любой герой - это риск и поступок, это понятно. Если говорить о телевидении, о драматургии телевидения, понятно, что среди нынешних претендентов героев таких, видимо, нет, но, может, кто-то способен? На кого бы вы поставили, кем бы занялись, если бы вам, например, предложили войти в штаб, или это абсолютно риторический вопрос? Игорь Малашенко: Ну, из реальных претендентов нет никого. Бывают ситуации, когда переломить нельзя. Можно ставить какую-то иную задачу. Например, из несуществующих кандидатов, я говорю совершенно условно и не хочу подставлять реального человека, но я бы выдвинул кандидатом в президенты, например, Виктора Шендеровича. Я говорю отчасти серьезно. Дело в том, что эта власть уже создала себе такой образ звероподобной серьезности и уже разрослась до таких размеров, что это все нас, безусловно, переносит в позднесоветские времена, где собственно смех становится едва ли не самым убийственным средством делегитимизации власти. Вы сморите, как президент три часа со смертельной серьезностью общается с тщательно отобранным народом, отвечая на, в основном, бессмысленные вопросы, давая пространные, округлые ответы. В конечном счете, это начинает вызывать смех, ничего кроме как шутить по этому поводу в данный момент, наверное, сделать нельзя. Я думаю, что сатирики вроде Виктора Шендеровича... Наталья Геворкян: А может, Жванецкий лучше? Игорь Малашенко: Или Галкин со своей группой... Анна Качкаева: Галкин. Вообще у нас... Игорь Малашенко: Если бы он не был чрезвычайно озабочен своим коммерческим успехом, вообще они могли бы замечательно разбить и раскачать эту ситуацию, она ведь, поймите меня правильно, с моей точки зрения, она опасна не потому, что Путин плохой. Давайте предположим, что он, как никто, хочет России добра, и так далее, и тому подобное. Только система чрезвычайно опасна, которая выстраивается. Рано или поздно обязательно на протяжении видимо следующих 4 лет мы столкнемся с кризисом, я не знаю, что это будет, от последствий падения курса доллара, или падения цен на нефть, можно написать целый набор таких сценариев. Эта система, запутанная на одного единственного человека, чрезвычайно опасна. Во-первых, она опасна для самого Путина, потому что уже сейчас граждане норовят его спрашивать, когда им починят умывальник, а если произойдет что-то серьезное, то отвечает в глазах избирателей только он, и опасная ситуация для страны, потому что нет никакого алгоритма выхода из кризиса. Алгоритм только один: обратить все взоры на одного человека с надеждой, что он с опорой на господ Грызлова, Миронова и далее по списку найдет выход из положения. У меня этот список, честно говоря, вызывает страх, потому что точно не найдут. Анна Качкаева: У нас на пейджере мнение одной из наших слушательниц, которая пишет о том, что хорошо бы, чтобы Генпрокуратура вызывала в гражданах страх, то есть, чтобы объектом этого страха стала Генпрокуратура, и все объединились бы против нее. Я так понимаю мнение нашей слушательницы. У нас в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Артур: Добрый день, меня зовут Артур, я из Москвы. В чем-то я с господином Малашенко согласен, что господина нашего дорогого президента можно высмеивать, не только по поводу того, с чем его высмеивают. В некоторых, кстати, британских таблоидах прошло нечто не очень лицеприятное про нашего президента, не буду говорить, что это, достаточно грязно... Анна Качкаева: Ну, Буша там в роликах не любящий его Сорос, то есть, не он, а создатели роликов, с Гитлером сравнили, и тоже ничего... Артур: Ну, по поводу того, что он предпочитает общение с мужчинами... Ну, не хочется говорить по этому поводу, я считаю, что все-таки, я согласен, что, скорее всего, это будет фарс. Но думаю, что господин Путин победит с большим трудом. Народу придет мало, не более 60 процентов. Анна Качкаева: То есть, ваш сценарий - что Путин победит, но с большим трудом? Артур: 55 от силы. И на самом деле, думаю, что, как это ни странно, мне господин Глазьев несимпатичен, но, к сожалению, он выстрелит сильно, потому что все эти национал-социалистические тенденции сильны. Анна Качкаева: То есть, вы полагаете, что сценарий качнется в сторону национализма, патриотизма и "Родины"... Наташа, вы как считаете? Наталья Геворкян: По поводу того, куда качнется? Анна Качкаева: Дадут "Родине" и Глазьеву сделать этот выстрел, или нет? Ведь от телевидения тоже очень многое зависит? Наталья Геворкян: Это станет, во-первых, понятно, когда зарегистрируют, или не зарегистрируют Глазьева, это раз. Во-вторых, мне сложно ответить на этот вопрос, потому что я до сих пор не очень понимаю, в какой степени контролируются выборы, в какой степени можно написать цифры, и так далее, соответственно, если они контролируются и можно написать, то меньше дадут Глазьеву, если они не контролируются и нельзя написать, то вполне возможно, что Глазьев наберет действительно немалое количество голосов. Но я с Игорем совершенно согласна в том, что Путин не знает, как себя вести в кризисной ситуации. Он очень плохо переносит кризисные ситуации, что мы видели и на примере "Курска", и на примере "Норд-Оста", и на примере потерь и провалов армии в Чечне, и действительно, я иногда думаю: "Не дай Бог для страны и людей, если что-то будет, потому что мне не очень понятно, как и с кем он будет принимать решения". Потому что, кроме раздражения у него обычно ничего не появляется. Анна Качкаева: Вы это говорите точно не понаслышке, вы с ним общались. Наталья Геворкян: Я думаю, он очень изменился за эти 4 года... Собственно, реакция на события, которые я перечислила, подтверждает, что так и есть. Мне, кстати, интересно, что заменит нашу книжку. Книжку уже вряд ли кто-то будет писать, но думаю, что сейчас сделают фильм. Я думаю, что в качестве одного из пиар-ходов сделают фильм. Анна Качкаева: Фильм тоже уже был. И собака была, и щенки были, и часовое интервью.... Наталья Геворкян: Будет такой фильм, его сделает Костя Эрнст. Анна Качкаева: Или Алим Юсупов. Наталья Геворкян: Я думаю, что Костя. "Первый канал". Анна Качкаева: Этого мы не знаем, я точно говорю, что мы не знаем. Наталья Геворкян: Предполагаем только. Анна Качкаева: На пейджер пришло, прошу подписываться, когда вы такие резкие реплики нам посылаете: "Малашенко заигрался. Шендеровича выдвинуть в президенты - только этого не хватало". На это Игорь может не отвечать. А некоторые слушатели с удовольствием принимают игру. Вообще, пародисты это некая такая тенденция, в том числе и экранная, пародистов нынче любят больше, чем оригиналов. "Увы, дозвониться не могу, но если бы на минутку сошел с ума Венедиктов и выдвинулся в соперники Путину, второй тур наверняка был бы обеспечен. Я говорю это совершенно серьезно. Нина Ивановна"... Игорь, как вы думаете, каковы перспективы у "Родины" и Глазьева? Игорь Малашенко: Я думаю, что перспективы у "Родины" хорошие, если можно так выразиться, с моей точки зрения, это плохо, но у них большой потенциал. Потому что "Родина", с моей точки зрения, это и есть партия Путина. Потому что "Единая Россия" - это вообще не партия. Это сборище совершенно безликих бюрократов, лишенное всякого содержания кроме лозунга "вместе с президентом", поэтому партией ее назвать нельзя. Поэтому "Родина" очень интересна тем, что они, в общем-то, формулируют идейную платформу, которую не смогла сформулировать собственно партия власти. В какой мере Путин и Кремль будут готовы принять это и признать - я не знаю, думаю, что в ограниченной. Думаю, что в ограниченной. Они же хотят всегда сами определять, как далеко они "наезжают" на олигархов, как далеко заходит деприватизация, и так далее. А Глазьева и еще некоторых людей в этом блоке остановить довольно трудно. Поэтому думаю, что их успех будет тщательно дозироваться с кремлевскими кадровиками, и слишком далеко им зайти не дадут. Что касается кампании предвыборной, то я думаю, что эта кампания будет чисто виртуальной, телевизионной. В основном, сотрудники Путина будут заниматься тем, что будут придумывать какие-то все новые пиар-ходы. Анна Качкаева: А какие? Игорь Малашенко: Придется поработать. В истребителе он уже летал, на подводной лодке погружался, щенки были, и так далее. Ну, на это существуют творческие креативные люди, которые сядут и напридумают еще много чего. И фильм будет снят, уверяю вас, только думаю, что будет обязательно "творческая" конкуренция между "Первым" и "Вторым" каналом. Борьба за "близость к телу" в таких режимах ведется очень остро. Анна Качкаева: Борьба хорошего с лучшим... Игорь Малашенко: Ну, мы ставим это слово в кавычки, но это, безусловно, так. Что касается Шендеровича: еще раз говорю, что я не предлагаю выдвинуть в президенты его, я говорю о принципе, о том, что могло бы быть содержанием этой кампании. Поскольку, на самом деле, серьезно с Путиным спорить нельзя. Три часа он говорил правильные округлые фразы, общаясь с народом. Это бесконечная совершенно история. Этот диалог может происходить по принципу ты слово, он тебе 10. Уже нет такого вопроса, на который он не может тебе округло, серьезно, не скажу, убедительно, ответить. Поэтому разрушить это псевдополитическое пространство можно только совсем другими средствами. Посему я бы очень приветствовал, если бы сегодня на арену действительно вышли сатирики, которые разбудят как-то граждан, скажут: "Граждане, вы как-то очень серьезно ко всему этому относитесь, потому что нет там нечего, нет там никакого содержания". Я не буду говорить, что король голый, может, это слишком сильное утверждение, но это из этой области. Анна Качкаева: У нас в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Марина: Добрый день, меня зовут Марина, уважаемая Анна, все очень печально и смешного просто нет. Лично мне не смешно, и когда я смотрю Жириновского, и все его выкрутасы, еще раз повторяю, очень печально, потому что все очень цинично. Это же можно отнести и к выборам, потому что они действительно циничные. Они совершенно безальтернативные. Это чистой воды фарс. Все люди, которые участвуют в выборах, кроме Путина, они все просто прибежали ему на помощь, чтобы помочь нашему дорогому подполковнику. Это, естественно, не останется без внимания, и каждый получит свои 30 серебренников. Мне просто очень жаль, что в этом принимает участие Ирина Хакамада, очень жаль. Анна Качкаева: В эфире еще один слушатель. Александр: Добрый день, Анна, Александр, Москва. Я постараюсь очень коротко. Альтернативы, конечно, не будет, но опасения есть у Кремля - это явка. Соответственно, была дана команда действующему резерву - Глазьев, Жириновский, Миронов, и так далее. И, соответственно, президент пообещал не прошедшим в Думу правым партиям, что он всех трудоустроит. Обещания надо отрабатывать, поэтому идет Хакамада. Они соберут какое-то количество голосов, антисемиты пойдут за Глазьевым, недовольные правые пойдут за Хакамадой, общее количество голосов будет - вот мое мнение Анна Качкаева: "Скажите пожалуйста, насколько вероятно появление такого неожиданного сценария, что недовольные Путиным скооперируются, "закажут" президента, - о, слово-то какое, - и нам уже к марту придется искать нового". Сергиев Посад, Тугеевский бор, Михаил нас об этом спрашивает. Сценарий заговора - Игорь, как вы к этому относитесь? Игорь Малашенко: Я вообще в заговоры верю очень редко. Анна Качкаева: Виртуальный. Как "маленькая победоносная война", так и "заговор", как "оборотни в погонах", много такого Игорь Малашенко: Я не очень понимаю вопрос. Вы имеете в виду ,что будет разоблачен некий несуществующий заговор, об этом вопрос, или о чем? Никакого реального заговора нет и не предвидится. Я не думаю, что политтехнологи зайдут так далеко, что будут придумывать какой-то заговор. Потому что, как правильно спросила в самом начале программы Наташа Геворкян, зачем. Из более серьезных вопросов, что касается предыдущего слушателя и того, что он говорил, что все получат некоторый процент, ну, я должен честно сказать, я-то все-таки надеюсь, что Ира Хакамада снимет свое имя из списка. Если она останется в бюллетене для голосования, то этого уже лично я вообще понять не смогу. Я еще могу понять как-то желание участвовать в предвыборной кампании, чтобы иметь возможность хоть что-то сказать, если это входит в ее планы, но доходить до дня голосования - я надеюсь, что все-таки нет. Потому что это будет уже просто чистая легитимизация, совершенно не нужная даже с точки зрения интересов самой Хакамады. Потому что мы понимаем, что она получит даже не проценты, а доли процента. Вряд ли будет дана установка бросать бюллетени в ее пользу. Анна Качкаева: То есть, чтобы спасти репутацию и свое будущее как политика, вы, как человек опытный в смысле подготовки предвыборных кампаний, посоветовали бы ей играть и не доиграть эту партию, да? Игорь Малашенко: Нет, вы знаете, я, во-первых, никому ничего советовать не берусь в этой ситуации, во-вторых, как я уже говорил, я плохо понимаю, зачем Ира вообще выдвинулась, но коли она выдвинулась, думаю, было бы правильной логикой не оставаться в бюллетене для голосования. Хотя, я могу чего-то не понимать... Наталья Геворкян: Я боюсь, что Ира потратит такое количество усилий на сбор двух миллионов подписей, что она, конечно, в списках останется и примет участие в выборах, мне так кажется. Хотя, выражение лица на экране у нее такое трагическое, и у меня такое чувство, что она все поперек себя делает. Может быть, так оно и есть. Это раз. Во-вторых, что касается теории заговора, Игорь, я хочу напомнить, что когда были выборы 1996-го года, существовало два разных штаба. Один был силовой, а второй - интеллектуальный. У меня такое ощущение, что два штаба есть и сегодня, один тоже силовой, а второй - интеллектуальный. Поэтому я бы не исключала так бы уж совсем, при абсолютной действительно ненужности и бессмысленности, потому что все идет нормально для нынешнего президента, я не исключаю того, что они какой-то такой ход все-таки сделают. Не знаю, какой, давайте я тоже от балды скажу... Игорь Малашенко: Поджог рейхстага что ли? Наталья Геворкян: Да, приблизительно, покушение, вот что-то такое. Я бы этого полностью не исключала. Это очень странная штука. Это как бы поиск эмоционального такого толчка для прихода на выборы. Игорь Малашенко: Вы сами себе противоречите. Вы вначале спрашивали - зачем. Победа Путина обеспечена, зачем устраивать эту историю с псевдозаговором? Что возможно, конечно, но пока никаких свидетельств этого нет, и это немного похоже на художественную литературу. Зачем? Ответьте на собственный вопрос. Наталья Геворкян: Я говорю, что я не вижу никакой причины, но это не значит, что силовая составляющая, которая играет роль в окружении Путина, считает, что это так. Они же часто действуют совершенно иррационально. Действительно никакого повода. А какой был повод в прошлый раз устраивать весь спектакль с Бабицким? Нулевой. Игорь Малашенко: Что касается Бабицкого, то я думаю там просто поднялось из глубины реальное отношение, ненависть ко всем этим проклятым "журналюгам". Наталья Геворкян: Но поднялось тоже у определенных людей. Кто-то же ему положил на стол цитату из Бабицкого... Игорь Малашенко: Ну, что я могу сказать? Канцлер Аденауэр произнес в свое время изумительную фразу, она звучала примерно так, что Господь Бог совершил очевидную несправедливость, ограничив способность человека соображать, но не положив пределы человеческой глупости. Поэтому я не могу исключать, конечно, ничего. Никакого сценария. Анна Качкаева: Игорь, вам это известно лучше, чем нам, как происходит обсуждение сценария с фигурантом? Что, как вам кажется, будут рекомендовать Путину его нынешние технологи? Ничего не предпринимать, царить, входить в храп? Игорь Малашенко: Они будут рекомендовать очень простые вещи. В основном, это будет череда виртуальных псевдособытий, которые придется придумывать, потому что список их во многом исчерпан. Это вот полеты на истребителях, плавание на подводных лодках, церковь, которую вы описали. Возможности телевидения очень велики, поэтому таких псевдособытий с участием президента можно создать довольно много. Думаю, что, в основном, это будет вот такого рода кампания. На самом деле, с моей точки зрения, уже сейчас для серьезных людей, а их достаточно в Кремле, главная проблема не 2004-й год, а 2008-й, эта пресловутая проблема наследования, передачи власти в России, реальный вектор. И когда они сейчас думают, что сделать в рамках этой кампании, которая сама по себе не очень важна, прицел на 2008-й год - как обеспечить преемственность, какие есть варианты. Вот чем, по большому счету, наряду с темой восстановления контроля над ресурсной базой страны, во многом определяются сегодняшние рассуждения в Кремле. Анна Качкаева: Александр из Москвы пишет нам: "Не кажется ли участникам дискуссии, что оппоненты Путина думают не о победе на выборах 2004-го, а победе в 2008-м". Но думаю, что об этом не только оппоненты думают, и оппоненты в меньшей степени. А вот вопрос лично вам, Игорь: почему вы не возвращаетесь в Россию - Геннадий вас спрашивает. Игорь Малашенко: Ну, поскольку правящей партией является КГБ, которое, как говорил один мой хороший знакомый, проведший в стенах этой конторы много лет, он объяснял мне, какую длинную память оно имеет, и я не тороплюсь этого сделать. Как вы знаете, преследования Гусинского и некоторых других людей, связанных с "Медиа-Мостом" не закончены. Роль свою в событиях последних лет я хорошо знаю, известна она не только мне, поэтому я считаю, что сейчас гораздо разумнее работать над тем, что я называю "Островом Крым российского телевидения", заниматься русским зарубежным каналом. В воскресенье у нас в прямом эфире, как я уже сказал, вышла в часовом формате "Российская панорама", где, в отличие от многих других российских каналов, Ирина Хакамада имела, например, возможность высказаться. Другой вопрос - как она ей воспользовалась, но такая площадка у нее была. Анна Качкаева: У нас в эфире слушатель, добрый день, представьтесь пожалуйста. Слушательница: Добрый день, долго очень слушала, и уже запал пропал. Я хочу только сказать господину Малашенко, что как он ненавидит нынешнюю Россию, и как, наверное, радуется, что уничтожил, вернее, помог уничтожить Советский Союз. Пока еще живы люди, которые знают страну в прошлом, до тех пор еще будет сопротивление. Анна Качкаева: Вы имеете в виду Малашенко? Ему будут сопротивляться? Но мы сегодня не по поводу того, любит Игорь Малашенко страну, или нет, и Советский Союз, мы все-таки не о прошлом, а о будущем говорим. Слушательница: Предлагать Шендеровича в президенты - это издевательство. Анна Качкаева: Ну, по этому поводу мы уже ответили. У нас еще один слушатель в эфире. Анатолий Михайлович: Я считаю, что после триумфального шествия демократии в Грузии любой вариант выборов в России, с моей точки зрения, будет бледным Анна Качкаева: А, то есть вы имеете в виду, что мы не переплюнем 96 процентов? Анатолий Михайлович: Я думаю, что во всех отношениях. Там очень много аспектов, и альтернативность, и все прочие вещи, и списки избирателей, не будем это долго разбирать, по-моему, я высказался достаточно ясно. А ценное предложение, конечно, у Малашенко по поводу того, чтобы хорошо заплатить сатирикам, но можно согласиться, что тема 2008-го года в этом сюжете наиболее интересный момент, он наиболее интересен сейчас и может создать как раз какую-то проблему. Анна Качкаева: Игорь и Наташа, последние реплики. Игорь, ваше предложение, видимо, частью слушателей воспринято на ура. Игорь Малашенко: Во всяком случае, оно не осталось незамеченным, что на фоне тусклой предвыборной ситуации я уже должен поставить себе в заслугу, хотя ставил себе целью в основном разбудить слушателя, а не подставить несчастного Виктора Шендеровича. Наталья Геворкян: А я в качестве альтернативного кандидата еще выдвинула бы Жванецкого. Анна Качкаева: Ну вот, на том и сойдемся. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
