Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[25-12-04]
Документы прошлогоО любвиРедактор и ведущий Владимир Тольц
Владимир Тольц: Сегодня речь пойдет о любви. Однажды мы рассказывали о романтических переживаниях императрицы Елизаветы Алексеевны, влюбленной в кавалергардского офицера: платонические отношения, взгляды украдкой... Правда, у них был внебрачный ребенок. Герои истории, которую мы расскажем сегодня, жили в ту же эпоху, но были гораздо предприимчивее. Ольга Эдельман: Оба героя романа - исторические знаменитости. Она - великая французская актриса мадемуазель Жорж, блиставшая на Парижской сцене в первые годы 19 века, к тому же любовница императора Наполеона. Жорж пользовалась громадною славою в Париже, и с нею только соперничала артистка Марс. Все парижское общество и двор, вследствие этого, разделялось на две партии: одна партия была за Жорж, другая поклонялась Марс. Как известно, Наполеон I был поклонником Жорж, ну и конечно, к ней уже никто не смел прикоснуться, и она для двора была особенным светилом и кумиром. И что же вы думаете? Приезжает в Париж молодой бравый русский офицер, это был впоследствии очень известный Б. Он влюбляется в Жорж, ухаживает за нею, и наконец внезапно увозит ее в Россию. Здесь, конечно, ей тотчас дают дебют, все петербургское общество спешит на спектакль, в котором участвует гениальная артистка. Дело было летом. Государь жил во дворце на Каменном острове, он также оправляется на этот первый спектакль, но при этом не берет с собой, вопреки обыкновению, дежурного флигель-адъютанта и оставляет его во дворце. Этот дежурный был никто другой, как Б. Легко представить себе огорчение страстно влюбленного в Жорж! Ольга Эдельман: Эту историю записал известный историк Михаил Семевский, а ему рассказал не кто-нибудь - сам император Александр II, по семейным преданиям. А вот как описывал завязку романа сам герой-любовник. Париж, 1807 год, наш молодой человек прикомандирован к русскому посольству при дворе Наполеона и не теряет даром времени. Актриса французского театра мадемуазель Жорж жила во дворце и была близко знакома с Наполеоном; она поразила меня своим большим талантом и ослепительной красотой. Однажды вечером, придя домой, я получил записку от мадемуазель Жорж, в которой она меня просила запретить моему лакею подниматься в её апартаменты, в которых он наделал шуму, и уверяла, что я держу самого скверного слугу в Париже. На следующий день я поспешил явиться к ней с извинениями за шум, который посмел учинить мой лакей, добавив, что не могу ни уволить, ни наказать его, так как именно из-за него я имею счастье видеть вблизи предмет всеобщего обожания. Она была очень вежлива, но не разрешила мне дальнейших визитов в Фонтенбло и не предоставила возможность видеть её в Париже. К этому времени она произвела на меня очень живое впечатление, с этого момента я мечтал только о ней и искал способы ею овладеть. Император продолжил свое пребывание в Фонтенбло, а посол вместе с нами вернулся в Париж. Госпожа Дюшатель была столь любезна, что направила меня к своей доброй подруге госпоже Савари, супруге генерала...Госпожа Савари была совсем немолодой креолкой, очень остроумной и более всего прочего любящей развлечения и перемены. Я нашел эти новые отношения тем лучшими, что её дом был полон придворных и светских людей, и что она имела прочные связи в полицейском ведомстве, так как её супруг был начальником полиции. Все это могло мне помочь в сборе полезных сведений или секретных данных. Император предоставил посольству России прекрасно меблированный отель ... Дом находился совсем близко от дома Савари, и я с ещё большим удобством продолжал свою любовную интригу. Я познакомился с графиней Висконти, любовницей маршала Бертье, крупной и красивой пятидесятилетней женщиной, которая ещё могла внушить желания и испытывала их сама до такой степени, что каждый вновь прибывший становился их объектом. Её репутация и привычка к решительным действиям при первом же моем визите привели к появлению любовной связи. Красивые очертания её тела, прекрасное сложение и удивительная свежесть заставили забыть её возраст и даже забыть госпожу Савари. Последняя не простила мне этого ... Эти малоинтересные связи не отвратили меня от других, тех, которые можно было купить в некоторых домах по более или менее высокой цене, и которые привлекали всех иностранцев легкостью, разнообразием и тем замечательным выбором, который там можно было сделать... Тем временем я мечтал только о мадемуазель Жорж, она одна заполнила всю мою душу, я стучался в ее дверь, но бесполезно. Чем больше я встречал трудностей, тем больше желание овладеть ею становилось непреодолимым. В конце концов, после многочисленных хлопот и трудностей, я был введен к ней, и моя любовь не встречала больше препятствий. Я использовал все свои возможности, чтобы понравиться ей; я подкупил её горничную, я мечтал только о том, чтобы предупредить все её желания; я побывал у ее матери, у ее дяди, у всех членов семьи. Моя страсть, вернее, удивительная красота мадемуазель Жорж, её великая репутация полностью ослепили меня, и я нежно любил актрису, любовницу Наполеона, который теперь для нее больше, чем любовник. Я стал глупым, как всякий влюбленный; наконец, мое усердие и представление о том, что в Париже адъютант Императора России должен быть богатым, завоевали мне расположение этой несравненной красоты. Я был сам не свой от радости и счастья и забыл все, даже чувство долга, ради того, чтобы заниматься только своей любовью. Владимир Тольц: Давайте, Оля, наконец раскроем нашим слушателям имя столь энергичного офицера. Ольга Эдельман: А это был никто иной как Александр Христофорович Бенкендорф, будущий шеф жандармов и глава III Отделения. Владимир Тольц: Согласитесь, довольно неожиданный оборот. Вообще сейчас мы даже не всегда представляем, насколько это были другие времена, другие нравы и совершенно другие люди. Вы можете, к примеру, представить, чтобы кто-то, кто стал впоследствии, скажем, главой ФСБ, скажем, Патрушев или сам Путин за несколько лет до того, в президентство Клинтона решил добиться взаимности у Моники Левински? Нет? Вот и я не могу. А знаете, почему? Потому что будущий "душитель свободы" Бенкендорф, в отличие от названых товарищей, ощущал себя, я думаю, абсолютно свободным человеком. По крайней мере, в делах амурных. Кстати, современники отзывались о нем как о большом поклоннике прекрасного пола. Ольга Эдельман: Современники-то отзывались, но истинный масштаб его похождений вырисовывается только сейчас из его собственных записок, полностью никогда не издававшихся. Их публикацию сейчас готовят сотрудники Государственного архива. Сегодня в нашей московской студии заведующая отделом архива, автор научных работ о Бенкендорфе Марина Сидорова. Марина Викторовна, расскажите, кем был Бенкендорф на момент романа с Жорж, что он, помимо тех подвигов, о которых мы только что слышали, вообще-то делал в Париже? Марина Сидорова: Наверное, надо начать с того, что Бенкендорфы всегда были при дворе. Бабушка нашего героя Софья Ивановна Бенкендорф, вдова Ревельского коменданта, была к тому же и самой главной нянькой императора Александра Первого. В 1777 году она была вызвана самой императрицей Екатериной в Петербург. Мать Александра Христофоровича была близкой подругой детства императрицы Марии Федоровны. То есть Бенкендорфы всегда были при дворе. Службу Бенкендорф начал в 1796 году, когда поступил в пансион аббата Николя, где учились Волконские, Львовы, Орловы и прочая элита того времени. Но, однако, учеба в пансионе аббата Николя была недолгой. Уже тогда амурные похождения сказались, и через два с половиной года Бенкендорф, мягко говоря, вылетел из пансиона и был зачислен по протекции той же Марии Федоровны в Семеновский полк, самый привилегированный полк того времени. Назначен был адъютантом к императору Павлу Первому. С 1802 по 1805 год, это уже во время царствования Александра Первого, Бенкендорф получает свое первое боевое задание - участвовать в экспедиции генерала Спренгпортена по России. Секретная экспедиция: генерал Спренгпортен имел поручение изучить пограничные наши укрепления, крепости и вообще всю границу, которая была в то время достаточно не прочерчена и неизвестна. Но так как граница простиралась тогда и до Корфу (Корфу был под протекторатом России), то экспедиция отправилась аж мимо Турции и Греции до самого острова Корфу. И вот здесь на острове Корфу наш герой уже начинает выдвигаться на боевом поприще. Командует он партизанским отрядом зелотов и греческого местного населения по охране острова Корфу. Но опять-таки любовные похождения, любовная интрижка послужила концом его греческой карьеры. Император отзывает его в Петербург и назначает дежурным адъютантом к Петру Андреевичу Толстому. Толстой в то время был назначен в Пруссию нашим военным атташе. А после Пруссии Толстой получает назначение в Париж, и с ним как дежурный адъютант едет туда Александр Христофорович Бенкендорф. Уже в 1803 году Бенкендорф принимает активное участие в боевых действиях на Кавказе, за что получает свой первый боевой орден Святой Анны четвертой степени. Заметим, что Александру Христофоровичу в то время 20 лет всего. Затем он принимает участие во всех наполеоновских 1805-07 годов, и за это получает Владимира и Станислава. То есть боевая карьера Бенкендорфа была очень активной, несмотря на все его любовные интрижки. Вообще все современники, наряду с любовными интрижками отмечали необыкновенную храбрость генерала, необыкновенное его бесстрашие и мужество. Ему ничего не стоило так же, как увиваться за женщинами, сесть на коня и - вперед. Я был по настоящему счастлив, считая себя на вершине блаженства. Мое тщеславие было удовлетворено обладанием самой знаменитой красотой Франции, любовницей императора, предметом восхищения и аплодисментов публики. Сначала она делала тайну из нашей связи, показывала наше знакомство только в виде любезности; мало помалу она перестала прятать наши отношения и в конце концов о них стало известно. Все ночи я проводил у нее и возвращался к себе лишь за тем, чтобы показаться на глаза послу и переменить одежду. Я сопровождал ее на репетиции, помогал сменить костюм, когда она играла, мы вместе ездили по театрам, загородным садам; мы стали завсегдатаями в Версале и в других удаленных местах; мы были неразлучны и наша связь стала легендой в Париже, что привело к печальному концу те дела и заботы, которые я должен был выполнять по долгу службы. Обладание только увеличило мою любовь, и я не смел даже думать о том ужасном дне, когда буду вынужден покинуть мадемуазель Жорж. Узнав однажды о моих опасениях, она мне заявила, что готова покинуть Париж, оставить все, что она там имела, даже свой талант, и уехать со мной, куда я пожелаю. Воодушевленный этом предложением, я написал в Петербург, чтобы получить позволение Императора принять мадемуазель Жорж в труппу придворного театра. ... Я просил соблюсти строжайший секрет от посла Франции и с беспокойным нетерпением ожидал ответа Императора. Он превзошел все мои ожидания - по приказу Императора господин Нарышкин прислал мне незаполненные бланки контрактов и полномочия нанять мадемуазель Жорж, а также других актеров и актрис. Ничто более не препятствовало нашим желаниям, кроме трудностей покинуть Париж и обмануть бдительность полиции. Тем временем, из-за непростительной для влюбленного неосторожности, я едва не потерял плоды своих трудов. Ольга Эдельман: Неосторожность состояла в парочке вновь затеянных романов, о которых узнала мадемуазель Жорж. Сначала Бенкендорф, ходя каждый день по одной улице, заметил у окна печальную красавицу. Отправил к ней слугу. Оказалось, девица была немкой, соблазненной французским генералом и теперь боявшейся вернуться к родителям. Наш молодой человек, натурально, взялся ее утешить. Ночи он проводил с Жорж, но днем искал предлоги, чтобы улизнуть к новой подруге. Наконец, Жорж все узнала от его слуги и под угрозой разрыва заставила расстаться с немкой. В другой раз Бенкендорф договорился о свидании с великосветской красавицей (и еще одной любовницей Наполеона) госпожой Кассани. Она была настолько на виду, что подобраться к ней было трудно. Наконец, решили уединиться в укромной ложе Оперы во время бала-маскарада. Вечером я ушел от Жорж, сказав ей, что мне надо многое написать к отъезду курьера, и что я смогу вернуться ночевать только поздно ночью. Мой проклятый слуга ... стал уверять, что к этому времени ни один курьер не был готов к отъезду, и мадемуазель Жорж, предположив, что я отправлюсь на бал, незаметно направилась туда же. В нетерпении я прогуливался, ожидая благословенный фиакр, который должен был привезти ко мне прекрасную госпожу Кассани; я представлял себе это свидание в самых соблазнительных видениях; я напыжился от гордости и казался сам себе самым важным гостем на балу, когда ко мне подошли две маски; я узнал красавицу, которую ждал с таким нетерпением, по её красоте и высокому росту ... и быстрым шагом повел свою добычу в приготовленную ложу. Едва мы добрались до середины лестницы и несколько отдалились от шумной толпы, как женщина в маске властно схватила меня за руку и, резко бросив мне в лицо слово "распутник", влепила мне со всего размаха пощечину. Узнав Жорж, я потерял от страха голову, отпустил госпожу Кассани, не пробормотав ей ни одного слова извинений, бросился, как ребенок бежать вон из Оперы, подозвал фиакр и вернулся домой. Ужасная сцена меня застала врасплох, у меня не было никаких извинений. Нужно было получить прощение, плакать, клясться, валяться в ногах. Мне было так стыдно после этого смешного приключения, что до конца моего пребывания в Париже я не посмел сказать ни одного слова ... госпоже Кассани ... Тем временем граф Толстой, несмотря на всю свою снисходительность ко мне, с тревогой наблюдал, как полностью поглощенный своими любовными делами я утратил цель своего пребывания в Париже. Желая вырвать меня из пут страстей, он отправил меня путешествовать. Он дал мне поручения в Вене, Триесте и Венеции. Надо было уезжать. Я был очень огорчен, но решил действовать с наибольшей быстротой с тем, чтобы как можно скорее вернуться... После моего возвращения в Париж я был так рад снова оказаться в объятиях мадемуазель Жорж, что оказался не в состоянии заметить, насколько граф Толстой был недоволен быстрым и небрежным отношением, с которым я исполнил его поручение. Владимир Тольц: Мы рассказываем вам о любовных похождениях небезызвестного Александра Христофоровича Бенкендорфа, похитившего и привезшего в Россию знаменитую французскую актрису мадемуазель Жорж. В то время Бенкендорф, конечно, был еще молод. И все же, действительно что-то не видно у него служебного рвения. Я спрашиваю нашу гостью, Марину Викторовну Сидорову: как ему удалось сделать впечатляющую карьеру? Может быть, с возрастом он изменился? Марина Сидорова: Я уже говорила, что храбрость и бесстрашие - это еще одно качество, которое все отмечали. После посольства в Париже Бенкендорф участвовал в Отечественной войне 1812 года. Когда французы ушли из Москвы, первым комендантом опустошенного города был назначен Александр Христофорович Бенкендорф. Он, благодаря своим административным качествам, как-то все умел поставить на свои места. Быстро распорядился убрать мусор, организовал уход за ранеными. Его административные качества проявились уже тогда, когда он был комендантом. А в дальнейшей его службе именно храбрость и административные качества и послужили тому, что он блистательную карьеру сделал в царствование Николая I. Конечно, хоть он в 1817 году и женился, это никоим образом не повлияло на его любовные похождения. Он в этом плане никоим образом не изменился. И современники отмечали, что к старости это стало все больше и больше проявляться. Тем временем, правдивые или ложные слухи о неверности моей красавицы в мое отсутствие подтолкнули меня к решению разорвать с ней. Я написал ей о разрыве и дал себе слово не возвращаться более к ней. Как только она получила мою записку, она приехала к моему дому и послала сказать мне, чтобы я спустился в ее карету, я счел за лучшее с извинением отказаться. Она пригрозила подняться ко мне. Тогда я спустился, полный решимости не уступать. Она усадила меня в карету и привезла к себе. ... Против моей воли целый день прошел в обмороках и нервных припадках, в которые я слабо верил. Когда настала ночь, она проявила такую нервозность, что, не желая быть бесчувственным, я не смог ее покинуть. Утром ей стало лучше, а я был влюблен более, чем когда бы то ни было. Мне было стыдно, и все. Наконец, мы решили, что пора начать приготовления к ее отъезду. Я был недавно произведен в полковники, и начавшаяся в Финляндии война против Швеции предоставила мне предлог просить посла направить меня в Россию. Я не мог уехать одновременно с мадемуазель Жорж ... я не мог компрометировать себя похищением. Я заплатил одной женщине, которая обратилась в австрийское посольство за паспортом. Внешне она походила на мадемуазель Жорж и та должна была получить ее паспорт ... Для того, чтобы обмануть прислугу, мы приучили ее к нашим отлучкам на несколько дней в Версаль. Дорожная карета была приготовлена у меня, вещи собраны по мере возможности. Однако, одно непредвиденное осложнение остановило наши приготовления. В театре поставили новую трагедию, Артаксеркс, где у мадемуазель Жорж была главная роль. ... Она мне пообещала провалить спектакль, плохо играя роль ... С самого начала представления публика принимала мадемуазель Жорж с таким восторгом, что она, забыв про поездку и обещания, превзошла саму себя. ... Вернувшись к себе, Жорж была одновременно огорчена и польщена завоеванным успехом ... Спектакль потребовали повторить, надо было играть на следующий день, через день и в последующие дни. Наконец, Жорж решилась попросить у автора и у своих товарищей 4 или 5 дней отдыха, под предлогом, что у нее сильно болит горло ... Мы объявили о желании провести все пять дней в Версале ... Рано утром в первый день отпуска фиакр привез нас к дорожной карете, которая ждала на дороге в Бонди. Я посмотрел, как карета увозила в Россию предмет моего восхищения, и пошел спрятаться к молодому князю Гагарину, у которого провел предыдущую ночь. Я не осмелился показаться на людях, так как все считали, что я нахожусь с Жорж в Версале. Ольга Эдельман: И вот настал день спектакля. Напрасно прождав Жорж, спектакль заменили. Актрису искали, естественно, первым делом у любовника. Бенкендорф заявил, что уже несколько дней, как рассорился с ней. Полиция начала розыск. За Бенкендорфом ходили филеры. На границы по телеграфу был передан приказ задержать беглянку. Знаменитый шеф наполеоновской тайной полиции Жозеф Фуше, чтобы "расколоть" будущего шефа русской жандармерии, изобрел провокацию. В театре объявили о возобновлении "Артаксеркса", а Фуше сообщил графу Толстому, что Жорж якобы поймана и содержится в тюрьме, ее привезут только на время спектакля. Бенкендорф, конечно, нервничал: арест актрисы мог сильно скомпрометировать не только его, но все русское посольство. А публика, возбужденная таким скандалом, повалила в театр, готовясь освистать изменницу. Все выглядело так таинственно, что Бенкендорф уже поверил было в арест своей любовницы. Но вот наконец поднялся занавес. Я дрожал от нетерпения и беспокойства; появилась принцесса Мандана и, несмотря на прикрывающую ее вуаль, я узнал мадемуазель Бургуан, которой была поручена эта роль. Она получила первую порцию свистков и шума, предназначенных для мадемуазель Жорж. Не будучи окончательно убежденным, я почувствовал все же, что у меня с плеч свалился тяжелый груз. Я покинул театр, который больше меня не интересовал, и, вернувшись к себе, с огромным удовольствием нашел письмо от мадемуазель Жорж из Мюнхена, где она находилась уже вне досягаемости парижской полиции. Я поспешил сообщить лукавому Фуше только что полученные известия, и был очень горд этой победой, одержанной над его бдительными сотрудниками. Владимир Тольц: Между прочим, обыграв таким образом Фуше, Бенкендорф тогда и не подозревал, что двадцать лет спустя сам окажется в аналогичной должности. Он в агенты спецслужб не готовился, да и спецслужбы в нашем понимании слова тогда еще и не существовали. Александр Христофорович, как и большинство его современников, мыслил себя исключительно военным человеком. Тем временем, его ждала родина, где отнюдь не были в восторге от его похождений. Я покинул Париж с той же поспешностью, с которой туда приехал, на 14 день пути я вернулся в Петербург. Прибыв ночью, я сразу отправился в гостиницу "Север", где я предложил остановиться мадемуазель Жорж. Мы были в восторге встретиться снова, и утром я отправился представиться Императору на Каменный остров. Он принял меня достаточно плохо, казался рассерженным оттого, что разрешил мадемуазель Жорж приехать. Тем не менее, после кратких объяснений, его обычная доброта принудила его меня извинить и я поспешил ... представиться Ее Величеству Императрице матери. Там я был принят очень плохо ... Я чувствовал, что она была права .... Но, выйдя из дворца, я побежал к Жорж, забыв опалу и опьяненный любовью. Не желая видеть в мадемуазель Жорж никого, кроме соблазнительного шпиона Наполеона, весь двор осыпал меня упреками и критиковал все, вплоть до таланта и красоты актрисы, которые ещё не были продемонстрированы. Через несколько дней после моего приезда, ей сообщили, что она будет дебютировать в Павловске в присутствии Императора и всей Императорской семьи. Понимая, что существует предубеждение против нее, она дрожала, когда готовилась выступать. В тот день я был на службе, и Император хладнокровно отправил меня на Каменный остров. Ольга Эдельман: Это как раз тот эпизод, о котором рассказывал Александр II историку Семевскому. Бенкендорф понимал, что от успеха Жорж на петербургской сцене зависит и ее положение в обществе, и отношение к их связи. С первого же выступления в Павловске успех был оглушительный. После каждого сыгранного ею спектакля ее успех возрастал, и все старались оказывать ей самый благожелательный прием. Я более совершенно не скрывал нашей связи, мы вместе жили и вместе принимали, как если бы мы были мужем и женой. Вначале в свете отвергали это, как нечто неприличное, но, в конце концов, это стало обычным делом ... К стыду своему, я почти год прожил этой беспечной жизнью, полной любви и безделья. В конце концов, хотя ни моя привязанность, ни прелесть нашей связи не уменьшились, я, тем не менее, почувствовал стыд за свое бездействие; война в Финляндии закончилась, кто-то завоевал на ней громкое имя, а я это упустил. Возобновилась война с турками, и я решил, что моя честь будет запятнана, если я не попрошу у Императора разрешения отправиться в Молдавию. Он с готовностью разрешил мне это; я простился с мадемуазель Жорж, которая проводила меня до Гатчины. Как и следовало ожидать, мы поклялись друг другу в вечной любви и нерушимой верности во всех испытаниях, и, преисполненный грусти, я ступил на путь славы. Ольга Эдельман: И, как и следовало ожидать, столь бурный роман совершенно не предполагал ни верности, ни ожидания. Когда наш герой вернулся в Петербург, Жорж он там не застал. Она успела сойтись со знаменитым балетным танцовщиком Дюпором и укатила с ним на гастроли в Москву. Бенкендорф был так огорчен, что заболел и три месяца провел, не выходя из дома. Но постепенно пришел в себя и "начал чувствовать, насколько постыдным было мое поведение ... Я видел, насколько мне будет трудно преодолеть мою страсть, но, тем не менее, принял решение спрятать ее, начав ухаживать за другой женщиной". Ну что с таким поделаешь? |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
