Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровЦена любви к животнымАвтор программы Марина Ефимова Диктор: Утром Энтони Бонакорсо обнаружил своего единственного спутника жизни трехлетнего ротвейлера Маттео бессильно лежащим в ванной на полу в луже собственной мочи. В ужасе, перебирая события вчерашнего дня, Бонакорсо вспомнил, что вылил антифриз в унитаз, из которого пес иногда пил воду. Через полчаса итальянец вбежал в ветеринарную больницу, держа на руках 50 килограммового зверя. Доктор Линн Моррис обнаружила в организме собаки смертельную дозу этилового глюкола. Шансов на выживание почти не было, и Моррис посоветовала хозяину усыпить собаку. Но темпераментный Энтони кричал: "Ни за что! Сделайте все возможное, как для человека. Деньги не проблема". Однако доктор Моррис знала, что деньги - проблема. Бонакорсо явно не был богачом. "Не важно, - кричал итальянец, - я потрачу 11 000 долларов, все мои сбережения, если понадобится. На что мне деньги, если у меня будут разбито сердце?". И началось. Внутривенные вливания дорогостоящего метилпиразола-4, ультразвуковая биопсия, подключение искусственной почки: Пес умер через неделю, настрадавшись на 20 000 долларов. Марина Ефимова: Так описывает журналист Стивен Савицкий эпизод из ежедневной рутины современной ветеринарной клиники в своей книге "Скотская больница". Да, в наше время совсем новое значение приобретает стихотворение Киплинга "Сила собаки". Диктор: Я думаю, все согласятся не споря, Марина Ефимова: И опустошить кошелек - добавим мы. У Джоди Хансекер живет кот Стив, которого она когда-то, котенком, вытащила из пруда. Джоди Хансекер: Я называю его "миллионным мальчиком". В 1999 году у него начался диабет и, с тех пор, я потратила не него тысячи и тысячи долларов. Для моего бюджета это все равно, что миллион. Если быть точной, то за четыре с половиной года я потратила на него 20 360 долларов. Марина Ефимова: Это по 5 000 долларов в год. В штате Пенсильвания, в глубинке, это почти прожиточный минимум. Да и сама хозяйка кота небогата. Ее зарплата, до потери одной из двух работ, была 50 000 в год, а сейчас - 15 000. Джоди Хансекер: Сама потрясена тем, сколько я на него потратила. А главное, я знаю, что и еще буду тратить, пока могу. У нас с мужем из-за этого уже были ссоры. После этого я открыла на Стива отдельную кредитную карту, Визу. Ему уже 12 лет, но с врачебной помощью коты доживают и до 20-ти. Я люблю это существо. Иногда он сидит в углу дивана, положив лапы на подлокотник, совсем, как человек. Он глух на одно ухо, у него почти нет зубов, поэтому он похож на старика, который сохраняет достоинство в жалком состоянии. Я его обожаю. Марина Ефимова: В нашей передаче участвует социолог и журналист Ренди Коэн, ведущий колонку "Этика" в газете "Нью-Йорк Таймс". Ренди Коэн: Естественно думать, что на вопрос, на чье здоровье тратится больше денег, на кошек или на людей, ответить легко. Но многие кошки с этим не согласятся. На домашних животных в Америке ежегодно тратятся миллиарды долларов. В то время как 43 миллиона человек живут без медицинской страховки и, соответственно, пользуются медицинской помощью только в крайних случаях, это, конечно, гротескная ситуация. Марина Ефимова: При опросе Нэйшнл Паблик Радио, 36 процентов опрошенных ответили, что если надо будет лечить их домашних животных, они готовы к любым тратам: предела нет. 19 процентов готовы потратить до 2 500 долларов, 26 процентов до 500 долларов. И только 20 процентов ответили, что ничего не смогут потратить на больное животное и просто усыпят его. Тогда лучше это сделать сразу потому, что простое выведение у моей кошки блох, к укусам которых у нее оказалась аллергия, стоило 300 долларов. И я их заплатила. Не усыплять же здоровую кошку из-за блох! Через неделю она оправилась от своих болячек, а я от стыда и от чувства вины. Ренди Коэн: Эта ситуация стыдная. Недавно я получил письмо от читательницы, она пишет, что у нее заболела кошка, к которой она очень привязана, и что лечение будет стоить 600 долларов. "Но мне стыдно, - пишет эта женщина, - отдавать такие деньги за кошку, когда у моего жильца-студента нет денег сходить к дантисту. По всем божеским законам я должна отдать эти деньги ему". Сейчас в Принстонском университете преподает известный философ Питер Сингер, который фактически является отцом движения за права животных в Америке. Он первым ввел в общественный обиход понятие моральной ответственности перед животными. Но даже он считает, что американец не должен тратить 600 долларов на лечение кошки. "Если кошка так больна, - говорит он, - то, продлевая ей жизнь, вы лишь продлеваете ее страдания. Лучше пошлите эти деньги на программу помощи детям, а себе возьмите другую кошку в кошачьем приюте. Этим вы поможете и больным детям, и бездомным кошкам". Марина Ефимова: Но хозяйка 20-тысячного кота Стива резонно возражает. Джоди Хансекер: Я думаю, что это зависит от точки зрения. Но уж во всяком случае, то, как я трачу мои деньги, совершенно никого не касается. Марина Ефимова: Однако социолог Ренди Коэн считает, что владельцы домашних животных переходят границы здравого смысла. Ренди Коэн: На лечение животных они тратят столько, сколько никогда раньше не тратили. С каждым годом ветеринары предлагают все более совершенные методы лечения, новейшую медицинскую технологию. Вы можете сделать кошке кэт скен. Год назад ветеринар сказал мне: "У вашей кошки рак. Мы можем начать сеансы химиотерапии. Это продлит ее жизнь месяцев на шесть". Или, например, врач спрашивает: "Готовы ли вы сделать MRI вашему пуделю?" Самому хозяину пуделя никогда не пришло бы в голову спросить о таких тестах для собаки. Но с развитием технологии это становится рутиной. Марина Ефимова: Но даже и Ренди Коэн соглашается с тем, что сейчас владелец домашнего животного является жертвой современной медицинской системы и жертвой собственной гуманности и собственного конформизма. Ренди Коэн: Чувствуешь себя негодяем. Соседи вылечили свою собачку, а ты нет. Дома дети спрашивают, где собака, а ты говоришь, что она умерла. Дети с плачем спрашивают, все ли было сделано, чтобы ее спасти. 25 лет назад ты мог бы с чистой совестью сказать "да". Теперь это сказать не так просто. Марина Ефимова: Что отвечают на такой же вопрос ньюйоркцы? С ними беседует Рая Вайль. Рая Вайль: У 50-летнего Боба из Бруклина живет мальтийский терьер по имени Ос. Сколько он готов на него потратить? Боб: Если понадобиться - любую сумму. Я так его люблю, никакими словами не передать. Он однажды у нас потерялся, так мы 5 000 долларов вознаграждения заплатили тому, кто его нашел. Ос - радость моей жизни. Рая Вайль: У Марии, хозяйки маленького манхэттенского бутика, в двухкомнатной квартире вместе с ней живут три кота. Мария: Я трачу на них много денег. Но что поделаешь, это моя семья. Когда кто-то из членов вашей семьи заболевает, вы же не считаетесь с расходами. Еда, песок, витамины, прививки, это само собой. Но вот недавно у одного из моих котов была инфекция в мочевом пузыре. Серьезное лечение, которое обходится в тысячи долларов. Рая Вайль: 40-летняя Мария разведена, детей нет. Мария: Мне ничего для них не жалко. Мои коты - это мои дети. Диктор: Каждый день 100-110 животных вводят или вносят через две автоматические двери бостонской больницы на Хантингтон авеню. В основном они - жители Бостона. Но старые работники клиники помнят пациентов, прилетавших из Лондона на Конкорде и из Вашингтона на истребителе. Однажды на лимузине длинной со здание больницы привезли добермана пинчера мафиозного босса Новой Англии Раймонда Патриарха. В сопроводительной записке было написано: "Домашнее животное. Но обучено атаковать". В 1979 году, в 3.30 утра, свита из нескольких человек привезла в клинику собачку Элвиса Пресли, которая прилетела из Грейслэнда на личном самолете хозяина. Другие хозяева приходили пешком. У одного джентльмена, вошедшего с раненой кошкой под мышкой, спросили домашний адрес. И он сказал: "Под мостом на Пятой стрит". Марина Ефимова: Любовь к животным поражает бедняков с такой же силой, как и богачей. Неужели собаки и даже кошки становятся в Америке предметом роскоши? Что делает уход за ними и их лечение такими дорогими? Чем ветеринария схожа и чем отличается от человеческой медицины? Об этом, наш коллега Ян Рунов побеседовал с ветеринаром из города Скинектеди Александром Таксиром. Александр Таксир: Медицина абсолютно на том же уровне, что и человеческая медицина. Может, даже, более прогрессивная. Потому что контроля меньше и больше можно экспериментировать. Некоторыми медикаментами, которые работают на животных, доктора пользуются на людях через некоторое время. Ян Рунов: Какова стоимость лечения домашних животных по сравнению со стоимостью лечения людей? Александр Таксир: Не только операции, но и больничные тесты и все обслуживание стоит меньше, чем на людях, потому что у людей в основном страховки покрывают 80 процентов. Тут это наличные деньги или кредитные карты. Так что цены намного меньше, но все равно, если серьезная проблема, то 1000 долларов это средняя цена. Цена врача-хирурга - 300 долларов в час. Марина Ефимова: И вот на всех игуан, крыс, белых мышей и хомяков, не говоря о собаках и кошках, можно теперь купить медицинскую страховку. В США ею покрыто пока только 2 процента животных. В Англии - 20-30 процентов. В Скандинавии 30-40. Элизабет Хачкинс - представитель VPI - одной из двух американских компаний, занимающихся страхованием только животных. Элизабет Хачкинс: Мы имеем дело с интересным явлением. Ветеринарная медицина достигла тех же высот, что и медицина обычная. И теперь владельцы животных хотят лечить их так же, как людей, и этот феномен открывает огромные возможности для страхового бизнеса. Доход нашей компании в прошлом году составил 51 миллион долларов - почти на 40 процентов выше предыдущего года. Марина Ефимова: Хозяева животных надеются, что они будут платить понемножку каждый месяц за страховку и благодаря этому, в случае болезни животного, его лечение не будет им ничего стоить. Джейн Голдберг одной из первых купила страховку на свою собаку. Джейн Голдберг: У нее был поврежден позвоночный диск. Она была уже старой собакой, и мы могли бы ее усыпить. Но врач давал 70 процентов вероятности того, что после операции собака поправится. Во всяком случае, сможет ходить. Операция стоила 3400 долларов. И страховая компания заплатила из этого 1900. Мы были просто в восторге. Страховка оплатила большую часть суммы. Марина Ефимова: Но полторы-то тысячи все равно надо платить хозяевам. Сами ветеринары относятся к медицинскому страхованию животных довольно скептически. Александр Таксир: Ежегодный взнос за животное в районе от 300 до 380 долларов. Большинство людей это не делают потому, что это не популярно и есть большие ограничения на болезни. Сахарная болезнь - это болезнь, которую можно лечить, но не вылечивать. Поэтому у них есть цена. За сахарную болезнь мы платим 500-600 долларов. Если лечить кошку или собаку как полагается, это может стоить 5-10 тысяч долларов. Марина Ефимова: Но главная опасность в том, что врачи будут бояться судебных исков со стороны могущественных и богатых страховых компаний или исков от хозяев в том случае, если переменится статус животных, которые пока официально считаются имуществом своих хозяев. Александр Таксир: Это палка о двух концах. Цены на ветеринарию подрастут в 5-10 раз сразу же. Потому что если я думаю, что у нее есть болезни, то нужно делать еще несколько тестов, чтобы меня не судили. Сегодня за медицинские ошибки я плачу примерно 150 долларов в год. Это небольшие деньги по сравнению с тем, что платят врачи, лечащие людей, где цены могут дорастать до 100 000 за год. Если вырастут шансы того, что меня будут судить, то медицина полностью изменится. Марина Ефимова: Доктор, а вам не кажется, что часто хозяева продлевают жизнь своих собак и кошек из чистого эгоизма? Александр Таксир: В один момент это переходит границу и становится проблемой психической. Никто не хочет терять любимых животных, которые часть нашей жизни. Если животное не функционирует, если кошка или собака лежит в углу и ждет своего часа, я стараюсь представить всю информацию. Потому что в этой области никто не решает, когда собака или кошка должна уходить, кроме хозяина. В вену вводится обезболивающее и большая доза наркоза. Она засыпает и не просыпается. Медицински это работает, как машина, просто останавливают мотор. Марина Ефимова: Да, пожалуй, самое устаревшее выражение англосаксонского фольклора - умрешь, как собака. Комедия режиссера Гасса "Лучшие в шоу бизнесе" начинается сценой в кабинете психотерапевта. В креслах перед врачом сидят молодые муж и жена. Врач спрашивает жену: - Что вас привело сегодня ко мне? - У Беатрисы все признаки депрессии. - Она очень сердится на нас с тех пор, как увидела нас во время сексуального акта. - В этом было что-то необычное? - Да, я прочла книгу "Камасутра". - Что Беатриса сделала, когда увидела вас? - Просто смотрела. Ничего не сказала. Ни слова. - Что вы оба сейчас хотите сказать Беатрисе? - Прости нас, Бетариса. - Беатриса, взгляни на нас. Ну, пожалуйста, бэби, мама и папа здесь, с тобой. Камера опускается и зритель, полный уверенности, что речь идет о ребенке, видит на кушетке психотерапевта сонную собаку. Саркастический ум не может принять всех тех преувеличений в отношении к животным, которые так приняты сейчас в Америке. Тех же самых собачьих психологов, например. Или устройство похоронных служб для животных. Рассказывает журналист Ренди Коэн. Ренди Коэн: Моя кошка умерла, и меня заставили подписать документ о том, как останки кошки будут захоронены. Мне пришлось заплатить за кремацию, а потом еще купить урну. Так что давят со всех сторон. Марина Ефимова: Я была поражена, когда узнала, что в Лос-Анджелесе есть мемориальное кладбище домашних животных. Ведь именно такое кладбище было так смешно выдумано, как я думала, в романе Ивлина Во "Незабвенный". И потом, в замечательном фильме по этому роману режиссера Тони Ричардсона. Сцена, в которой служащий похоронного бюро приходит в дом к богатой неврастеничной голливудской даме. У нее умер песик Артур, в смерти которого она обвиняет, естественно, мужа. - Входите, входите, молодой человек, я знаю, откуда вы. Моя жена, она просто огорчена смертью собаки, ее звали Артур. Проходите сюда, я хочу покончить с этим делом как можно быстрее. - Да, да, конечно. Какую из наших услуг вы предпочитаете: погребение, рассеивание или увековечивание? - Что за бред вы несете? - Это значит похоронить в земле, сжечь и рассеять по ветру или изготовить чучело. - Сжечь лучше всего. - Где вы хотите хранить прах - в нашем некрополе или дома? - Только не дома, приятель! - Тогда подпишите здесь, пожалуйста. - Где ваш незабвенный? - Вы имеете в виду Артура? На кухонном столе в помойном мешке. - Не смейте прикасаться к Артуру! - У нее пистолет! Может, мне стоит поднять руки? - Не поможет. Забирайте Артура и бегите. Марина Ефимова: В Калифорнии, в Институте Выздоровления от Горя появилось отделение психотерапевтической помощи людям, пережившим смерть любимого животного. Я беседую с одним из двух руководителей института Расселом Фридманом. Рассел Фридман: Мы помогаем людям вылечивать их разбитые сердца вот уже четверть века. Когда нашему основателя Джону Джеймсу было 6 лет, у него погибла любимая собака Пегги, разбив ему сердце, как он говорит, на миллион кусков. Марина Ефимова: Как же вы утешаете ребенка, потерявшего собаку? Рассел Фридман: Это сложный процесс. Родители обычно хотят утешить ребенка: "Не огорчайся, мы купим тебе другого щенка", или "не огорчайся, он попал в лучший мир", или "не огорчайся, это только собака". Мы считаем, что ребенок должен дать волю и своему горю, и слезам, и сожалению. Он должен выговорится, он должен выразить, а не прятать свои чувства. Вы даже не представляете себе, какие чувства люди испытывают к своим погибшим домашним животным. Марина Ефимова: Но вы, дав детям выплакаться, все равно предоставляете времени лечить их детское горе? Рассел Фридман: Нет. Время не лечит. Это миф. Если ваша машина сломалась, вы не будете сидеть и ждать. Время ее не починит. Нет, в этих случаях не время, а определенного рода беседы, разговоры, новые отношения и связи должны закончить незаконченные, насильственно прерванные отношения с погибшим животным. Марина Ефимова: Простите. А сколько стоят ваши сессии психотерапии? Рассел Фридман: Если люди приходят к нам на трехдневную персональную сессию, то это стоит им 495 долларов. Но иногда такие занятия устраиваются через церкви или благотворительные организации, и тогда они бесплатны. Марина Ефимова: В книге "Скотская больница" Стивен Савицкий пишет: "Некоторые хозяева больных животных говорили сотрудникам больницы, что их животные важнее для них, чем их собственные дети. И они не шутили. Другие грозили самоубийством, если их питомцы умрут. Один человек принес мертвую собаку и просил ее оживить. Одна женщина, увидев свою кошку мертвой начала голосить над ней, как над дорогим покойником". "Иногда я чувствую себе ужасно, - говорит доктор Джим Боули, - люди приходят сюда и, не моргнув, выкладывают 2 000 долларов на собаку, которой уже давно пора умирать. А потом едут в город, проходят мимо бездомного и даже не взглянут на него внимательно. Иногда мне хочется крикнуть им: "Оглянитесь вокруг, тут жизнь идет!". Что за тоскливый комментарий к нашему обществу, когда люди приходят ко мне и говорят: "Если я потеряю эту собаку, в моей жизни не останется тепла". Неужели у них действительно нет никого ближе собаки? Как печален мир!". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
